Далеко от Земли

«Неистовым взглядом своим
Он жадно мне груди ласкает.
Крепче, чем просто рукою.
Мне б рассердиться пора,
Но не могу я сердиться…
Ох, как мешает передник!»

Мы встретились взглядом и разом рассмеялись.

– Ну я погляжу, у вас там поэтессы…

– О! Ты не оценил мой талант?

– Напротив! Я восхищён!

Машина катилась по шоссе, разбрызгивая снежную кашу, дворники усердно елозили по ветровому стеклу туда-сюда, едва успевая очищать поле обзора. Ну вот уже и зима на носу…

«Ноябрь уж наступил,
уж осень отряхнула
давным-давно покров
с нагих своих ветвей», —

задумчиво произнесла Вейла, глядя сквозь мутное стекло.

– Плагиатиком попахивает слегка, – констатировал я, перестраиваясь на светофоре.

– Зато правда, – она улыбнулась чуть грустно. – У вас тут, между прочим, удивительные поэты… А вот это ты слышал?

«Больше некому стало
Делать дырки в бумаге окон
Но как холодно в доме!»

– Чьё это?.. – Я даже поёжился. – Опять твоё?

– Не-а… Это одна поэтесса из Страны восходящего солнца. Хокку «Об умершем ребёнке»…

Я вновь поёжился.

– Пронзительно просто…

– Да, – она вздохнула. Потянув за цепочку, достала из-за пазухи амулет. – Ну ты сделал?

Повозившись, я достал из кармана пластмассовую пуговицу. С виду самую обычную, маленькую и чёрную, такие пришивают на брюки.

– Здесь.

Вейла, приложив «пуговицу» к амулету, подержала пару секунд. Спрятала пуговку в карман, подняв амулет, сжала пальцами – в воздухе вспыхнула голограмма. Некоторое время иномейка рассматривала бегущие строки и символы.

– Ты молодец, – её улыбка чуть грустна. – Теперь ваши учёные получат сведения об устройстве кометы Галлея, коих так жаждут. Миссия просто обречена на успех.

Я промолчал. А чего говорить? Если бы не добытые мной программные коды, обе «Веги» попросту уничтожила бы их Служба Неба. Не в первый раз. И никто не понял бы, в чём причина отказа, и труд тысяч людей пошёл бы насмарку… А так вполне даже обречена на успех миссия. То есть ценнейшую информацию вместо наших аппаратов передадут их имитаторы. Передадут-передадут, им-то добраться до той кометы Галлея раз плюнуть… Ну а насчёт прекрасной Иноме, будет очередной раз подтверждена легенда. И тут можно возмущаться коварством иномейских агентов сколько угодно. Но лучше, право, не возмущаться попусту…

– Вот как нарвёшься на «жучок»… – Я кивнул на висящее в воздухе изображение.

– Нет у тебя в машине «жучков», – Вейла, погасив видео, уже упрятывала амулет за пазуху, – я же проверила перед тем как сесть.

– Приехали! – Я остановил машину во дворе дома, где обитала Марина Денисовна Рязанцева, унаследовав квартиру от собственной бабушки. Правда-правда. И можете перерыть хоть записи ЗАГСа, хоть дореволюционные церковные книги – всё будет верно… Железно прорабатывают легенды своих агентов иномейские резиденты, ага.

– Пойдём ко мне, – она чуть улыбнулась. – Я отвечаю шампанским.

– Ого себе!

– Да-да!

– Я за рулём…

– Всё продумано, не беспокойся. Веришь мне? – Её улыбка стала улыбкой Джоконды.

– Тебе да не верить… Кому тогда? – ответно улыбнулся я.

Лифт послушно принял нас в своё нутро, пахнущее мочой и куревом. Стенки были расписаны типовым советским граффити – в основном трёх-, пятибуквенные слова и изображения соответствующих органов.

– Надо мне всё же как-то изловчиться насчёт автомобиля, – Вейла рассматривала настенную живопись внимательно и вдумчиво, точно наскальные рисунки в неандертальской пещере. – Как думаешь, «Запорожец» пригодная к эксплуатации машина? Три тысячи рублей, могут же быть такие сбережения у молодой девушки…

– Какой именно «Запорожец»-то?

– Который округлый такой…

– А, «горбач»… Ну, всё лучше, чем ничего. Не нравится автобусом кататься?

– Ужас, – она уже выходила из лифта, звеня на ходу ключами. – Сейчас ещё ничего, а летом противно вообще. Каждое утро какой-нибудь тип непременно норовит ощупать ляжки.

Я сочувственно вздохнул. Да, есть такое позорное явление в нашем советском общественном транспорте. Позорное, но, увы, широко распространённое. Так что молодым красивым девушкам, особенно в мини-юбках, приходится несладко…

– Проходи, – Вейла распахнула дверь, впуская меня в квартиру. – Куртку вон туда, ботинки сюда. Тапочки хочешь?

– На фига они? – отмахнулся я. – Слушай, ты прогрессируешь, тапочки завела…

– Это я для редких гостей прикупила, – засмеялась она. – Мне и без тапочек с утра до вечера в этих ваших одеяниях да ещё и в обуви… бррр! Натуральные скафандры. Ты располагайся, я сейчас!

За время моего отсутствия конспиративная квартира претерпела значительные изменения. Повсюду, на стенах и в углах, виднелись вазоны с комнатными цветами, под потолком сиял золотисто-жёлтым светом огромный круглый плафон – чуть ли не метр в поперечнике.

– Ты здорово обставилась, слушай.