Далеко от Земли

У самого выхода земные растения исчезли, уступив место законным представителям иномейской флоры – восьмидесятиградусная жара Времени Зноя регулярно истребляла хлипкие иннурийские цветочки, не давая им как следует разрастись. Впрочем, иномейские цветы суровая Иннуру точно так же регулярно отжимала от соответствующих выходов свирепыми зимними морозами и просто ночными холодами… И даже выходы в приэкваториальную зону Иннуру, где температурный режим был вполне сносным, неизменно оказывались свободны от иномейской флоры – растения не могли приспособиться к рваному ритму освещения, череде бешено сменяющихся суток. Перестройка обмена веществ – дело длительное, а тут глазом не успеешь моргнуть…

Ещё шаг, и ливень обрушился на плечи – граница «пузыря» осталась позади. Не теряя времени, Вейла принялась тыкать в нужный амулет, вызывая гравилёт. Молния распорола косую пелену ливня совсем рядом, по ушам ударило громом. Ух, вот это гроза!..

Иномейка чуть усмехнулась. Молния, гром… надо же… Разве это гроза? Вот там, впереди, – та гроза будет не чета этой… И тем не менее разговор должен состояться. Нет смысла тянуть.

Сверкающее веретено упало сверху, развернулось в прозрачный мыльный пузырь. Девушка шагнула прямо сквозь упругую стенку и расслабленно упала в объятия гравикресла.

– Адрес, пожалуйста, – приятным баритоном возвестил автопилот.

* * *

– …Ма, а где у нас аджика?

– В холодильнике, на верхней полке.

– Тут только варенье и грибы!

– Лучше смотри.

– А! Вижу!

Мама, месившая тесто на пирог, тыльной стороной руки поправила выбившуюся из-под повязанного по-пиратски платка прядку волос.

– Вот интересно, ма, отчего так получается – завтра наш праздник, и мы же корячимся, ага. Мне порой кажется, все праздники придумали мужчины, чтобы вкусно поесть! – Елена с силой натирала аджикой здоровенную курицу, предназначенную для запекания в духовке.

– Совсем взрослая ты у меня стала, – засмеялась женщина, с удовольствием глядя на дочь. – В корень зришь! Увы, такова уж наша женская доля. Испокон веков кормить детей, мужчин и прочий домашний скот…

– Не, ну правда, ма…

– Ты что, хочешь допустить мужиков на кухню?

– Между прочим, некоторые мужики стряпают вполне прилично.

– Такие уникумы и работают где-нибудь шеф-поварами. Исключения созданы лишь для того, чтобы подчеркнуть правило, Ленуся. Обычный мужчина на кухне – это даже хуже, чем женский футбол. Макароны с тушёнкой и бутерброды с колбасой – это праздник?

Женщины разом рассмеялись.

– Ма, а она придёт? – Елена размещала кур на противне.

Мама посмурнела.

– Вот Антон вернётся, его и спросишь.

Пауза.

– Ма… мне кажется, не всё у них ладно.

Алёна Павловна тыльной стороной ладони отёрла пот со лба.

– Тебе кажется… Маленькая ты всё-таки у меня, Ленка.

– А только что была совсем взрослая…

– Ошиблась я, польстила тебе. «Не всё у них ладно»… Всё неладно у них.

Пауза.

– Ма, ну почему? Она ж замечательная, Марина. И квартира своя притом, живи не хочу… Чего ещё Антохе надо?

Долгая пауза.

– Не в Антошке тут дело, Ленуся… Уж ты мне поверь как опытной замужней женщине. Без очков видно: наш Антон за неё готов хоть под трамвай прыгнуть.

– Ы? – девушка даже прекратила процесс заталкивания кур в духовку. – Марина не?..

– И не в ней дело. То есть не собственно в ней.

– Ма, я, наверное, в самом деле соплюха ещё. Но я ничего не понимаю.

– Ты не понимаешь… Скверно, что я тоже. Если бы она была, скажем, английской принцессой или там княжной Монако, объяснение было бы простое и очевидное – её родня нашего Антошку и знать не желает. Рылом не вышел… Но ведь она сирота?

Пауза.

– Ма, а может, всё-таки она… ну… динамо Тошке крутит?..

Алёна Павловна грустно улыбнулась.