Далекое и близкое, старое и новое

С 1906 года я стал охотиться и в Петербурге. Записался в Императорское охотничье общество, арендующее земли у Красного Села и леса между станциями Пено[36] и Охват[37] в Тверской губернии... Сам я арендовал небольшой участок земли по Балтийской железной дороге, куда ездил со своим постоянным компаньоном Александром Петровичем Бармасовым. А.П. Бармасов поступил в полк седельным мастером и, окончив службу, остался в полку электротехником. Охота на Ладожском озере была только осенью. У Шлиссельбурга, то есть у истока Невы, Ладожское озеро имеет очень быстрое течение, и выбраться из озера может только очень сильный и опытный гребец. В истоке Невы, на огромной скале, стоит Шлиссельбургская крепость. За этой крепостью и начинается охота. Обыкновенно мы выезжали из Петербурга вечером по узкоколейной железной дороге до станции Шереметьевка. На лодке переезжали Неву и ночевали в Шлиссельбурге, в гостинице «Орешек». С рассветом выезжали на лодках в озеро и охотились на уток, которые при северо-западном ветре скоплялись у Шлиссельбурга. Чем больше было лодок, тем удачнее была охота. При благоприятной погоде в праздник иногда выезжало на озеро больше ста лодок. Стрельба была очень трудная, так как при сильном ветре лодку качало страшно.

Очень трудна и опасна была переправа на лодке через Неву у Шлиссельбургской крепости. Могучее течение несло лодку вниз. Ехать надо было версты три вверх по реке вдоль берега и потом переваливать через реку. Ночь, темно, плохо видны заколы, обозначающие фарватер реки. Лодка несется со страшной быстротой, и ею почти невозможно управлять. Один раз, 24 октября 1906 года, нас встретил наш лодочник Иван Кривой в очень нетрезвом виде. С бешеной скоростью мы несемся прямо на заколы. Иван изо всех сил работает веслами, но ничего не может поделать. Кажется, еще несколько минут, и мы, налетев на закол, разобьемся вдребезги – никто не сможет нам помочь. Ехавший с нами купец пытается управлять и то и дело кричит Ивану: «Правый, левый, греби тем веслом, смотри направо!» – ничто не помогает, и мы в ужасе несемся на заколы, но Бог спасает нас. Каким-то чудом мы проносимся на несколько вершков от заколов и остаемся живы. Все мы притихли и сидим под впечатлением пережитого. Только в первом часу ночи мы прибыли в гостиницу «Орешек».

Возвращались с охоты всегда на пароходе по Неве. Вверх против течения пароход идет четыре часа, вниз, к Петербургу, три часа. Нева длиной 60 верст.

В начале июля 1914 года с визитом к Государю Императору приезжал президент Французской республики г-н Пуанкаре[38]. Я с сотней Его Величества назначен был сопровождать его. От пристани мы, окружив коляску президента, поехали в Петропавловский собор, к гробницам императоров. В коляске с президентом был генерал-адъютант Пантелеев⁸¹ . Из Петропавловского собора поехали во французское посольство, там, в нескольких комнатах, был обед. В нашей мы пили с французами за встречу русской и французской армий в Берлине. После обеда проехали по городу, на четверть часа заехали в городскую думу, и потом на пристань, мне президент пожаловал орден французского Почетного легиона, а моим офицерам, хорунжему Кононову и хорунжему Зубковскому, маленькие офицерские ордена.

На следующий день на военном поле у Красного Села был парад войскам, но наш полк, как не находящийся в этом году в лагере, на параде не участвовал.

Один раз зимой Государь вызвал наш полк на смотр из Петрограда в Царское Село. Офицеры на ночь были размещены во дворце, а казаки в казармах лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка. В 8 часов вечера все офицеры были приглашены к Государю на обед. Все сидели в одной комнате за отдельными круглыми столами. Государыня сидела за столом Государя. Кроме офицеров нашего полка, были только дежурные генерал-адъютант, флигель-адъютант и статс-дама Нарышкина. Разговор был общий, или, вернее, говорил Государь, а мы слушали.

После обеда все перешли в соседнюю комнату, где образовались две группы – вокруг Государя и вокруг Государыни, и разговор продолжался. Государь заметил, что все мы обращаем внимание на распущенный темляк его шашки, и сказал: «Вы смотрите, что у меня темляк не форменный? Ну пусть он будет форменным» – и таким образом Государь вернул полку темляк, который офицеры полка носили до реформ Императора Александра III. Старые офицеры особенно радовались, говоря: «То, что отобрал у нас Император Александр III, вернул император Николай II».

Смотр на следующий день прошел прекрасно, и после завтрака во дворце мы отправились в Петербург.

За все парады, смотры, учения и маневры в Высочайшем присутствии все солдаты и казаки получили от Государя по одному рублю; ефрейторы и приказные по рублю пятьдесят; младшие унтер-офицеры и урядники по три рубля; старшие унтер-офицеры и урядники по пяти рублей; вахмистры и фельдфебеля на действительной службе по десяти рублей, а сверхсрочные по двадцати пяти рублей.