Далекое и близкое, старое и новое

На заседаниях правительства быстро решались все вопросы. П.Н. Краснов удивлял всех знанием по всем отделам управления. День свой Петр Николаевич начинал с 6 часов утра. От 6 до 8 он ездил верхом. Его всегда сопровождала супруга, которая говорила, что это единственное время, когда она может поговорить с мужем. С 8 до позднего вечера Краснов занят делами. С 8 часов утра начинается прием посетителей. Управляющие отделами входили без очереди. Меня Петр Николаевич просил всегда входить в его кабинет без доклада, не обращая внимания, что у него кто-то есть. Он всегда говорил: «Как я люблю ваши доклады – все понятно, все интересно, все дорого для меня». Генерал Краснов любил лошадь, и во всех его романах всегда есть кое-что о лошадях.

Донская армия продвигалась на север, тесня красных, и вскоре вся Донская область была освобождена от большевиков. Донской армией и управляющим военным отделом был полковник Денисов, вскоре произведенный в генералы. Начальником штаба войска Донского был назначен полковник Поляков¹²⁷ , тоже потом произведенный в генералы. Генерал-майора Краснова Большой Войсковой Круг произвел в генералы от кавалерии, минуя чин генерал-лейтенанта.

К сожалению, начались разногласия с главным командованием, которое не понимало казаков, не знало казачьего быта и истории казачества. Я, заведуя коннозаводством и ремонтированием армии, не имел отношения к этому разногласию, но болел душой, видя, что это разногласие идет во вред общему делу борьбы с большевиками... Случайно я разговорился с господином Х. из окружения Главнокомандующего. Он возмущался самостоятельностью казаков и говорил, что эту самостоятельность надо немедленно прекратить. «Да ведь донские казаки все поголовно поднялись для защиты Дона и России. Чем больше будет таких образований с организованными армиями против большевиков, тем скорее мы победим. Я бы приветствовал, например, царство Казанское, которое сформировало бы армию против большевиков». – «Кто бы это мог быть царем казанским, кроме меня?» – «Отлично, будьте вы царем, формируйте армию, бейте большевиков. А когда явится Царь-батюшка, все устроит по-своему, опять будет великая единая могучая Россия, и никаких царств казанских не будет, а пока надо принимать все меры, чтобы победить большевиков». – «Нет, с этим я не согласен, и сейчас должно быть объединение полное во всем». – «Да ведь в оперативном отношении казаки, Донская армия, подчинены главному командованию, – что же еще надо? А в неверности Престолу и России казаков упрекнуть нельзя. Более преданных Царю вы не найдете. Все Императоры верили казакам и свою охрану, Конвой Его Величества, имели из казаков, а не из крестьян Центральной России».

Встретил я еще одного господина – монархиста. Он говорит: «Вот уничтожим большевиков – будем Царя выбирать». – «Как выбирать? Мы не смеем выбирать. Царь выбран еще в 1613 году, Михаил Федорович Романов, и наши предки дали клятву Господу Богу и за нас, и за наших потомков, что Царем Российским будет всегда старший в роде Романовых. Сейчас таковым является Его Императорское Высочество Великий князь Владимир Кириллович[47], и никто больше не смеет претендовать на Всероссийский Престол, кроме него. Свергнем коммунизм, прекратим «бунт» большевиков, и явится Великий князь в Москву, как единственный законный Император Российский... Даже страшно слышать слово «выбирать». Найдутся ведь господа, которые захотят выбрать кого-либо вроде покойного Милюкова или Керенского. Спаси, Господи, и сохрани Россию от такого несчастья. Никаких выборов не может быть.

Вспомните, что было в 1613 году. Мать Михаила инокиня Марфа ни за что не соглашалась отпустить сына на царство. Московскому посольству, во главе с архиепископом Феодоритом, келарием Авраамием Палицыным и боярином Шереметевым она перечисляла все измены бояр: «Когда умер Борис – клялись быть верными его сыну и предались расстриге – убийцу его детей. Когда был убит расстрига, клялись Василию и поехали к Тушинскому вору. Как же я, после таких клятвопреступлений, могу отпустить 16-летнего мальчика на царство?» Но посольство отвечало: «Каемся в своих грехах и хотим кровь пролить и головы сложить за сына твоего на царство». И когда Марфа и Михаил все-таки не соглашались, архиепископ Феодорит взял образ Владимирской Божией Матери, а Авраамий Палицын образ московских чудотворцев, подошли к инокине Марфе и отроку Михаилу, а послы, воины, народ – все упали на колени и вопили о пощаде и согласии, а матери положили детей своих на землю и присоединили свой вопль к общей мольбе – Феодорит сказал: «Перед святыми образами говорю тебе, Михаил, что отныне на тебя падет бедствие Отчизны и ты, инокиня, будешь отвечать перед судом Божиим за кровь и слезы христиан». Марфа упала на колени перед образами и, обливаясь слезами, изъявила согласие. Разве это не воля Божия? Разве не Господь избрал Михаила Федоровича?