Далекое путешествие

И как раз тогда, когда к городку мчался грузовик с прицепом Шурика и тащил за собой кукол на тачках; когда из стульев был составлен поезд и пассажиры громко пели „Мы едем, едем, едем в далёкие края“, вошла Елена Андреевна и сказала:

— Ну, скоро мы и в самом деле поедем в далёкие края.

В руке у неё была телеграмма от Михаила Сергеевича. В телеграмме было написано: „Готовьтесь к путешествию“

Возьмите меня!

С той минуты, как Вова узнал, что можно готовиться к путешествию, ему не сиделось, не стоялось, он всё куда-то спешил.

Когда собирались на прогулку, он в спешке надел правую калошу на левую ногу, левую — на правую и шапку задом наперёд.

Во время обеда он схватил свою вилку и вилку Вадика, сказал:

— Это сабли! Смотри, Вадька, чья победит… — и стал изо всех сил бить вилкой о вилку.

Конечно, его сабля победила, но она упала на пол.

За сражение такими саблями Нина Павловна посадила Вову за отдельный столик.

Наденька была дежурной. Она подняла вилку и хотела дать Вове. А Нина Павловна сказала, что вилками, которые валялись на полу, не едят, и послала Наденьку на кухню попросить чистую.

Наденька шла из кухни по коридору и несла чистую вилку перед собой, как свечку.

Дверь кабинета Елены Андреевны была приоткрыта. Проходя мимо, Наденька заметила, что там много людей, и услышала, что кто-то сказал:

— А как вы поступите с Наденькой из старшей группы? Уж очень часто она болеет. Трудно вам с нею будет, Елена Андреевна.

И ещё кто-то сказал:

— Да, не стоит её везти так далеко. Лучше устройте её в какой-нибудь санаторий под Ленинградом.

Наденька остановилась. Глаза у неё стали такими большими, как будто она слушала глазами. В горле что-то больно сжалось. Она шагнула в кабинет и сказала:

— Нет, со мной не трудно. Возьмите меня.

Но она сказала хрипло, невнятно. В кабинете было шумно. Никто её не услышал и никто не заметил.

А Наденька видела перед собой только широкую чёрную спину какого-то мужчины. Спина эта всех от неё закрывала.

Тогда Наденька отошла от двери, прижалась лицом к белой стенке, и ей показалось, что стенка тоже чёрная, как спина.

Но вот из кабинета послышался знакомый неторопливый голос Елены Андреевны. Она с ребятами всегда так говорила, чтобы они получше её поняли и, по привычке, со взрослыми тоже так говорила, будто и им всё объясняла.

— О Наденьке я еще подумаю, — сказала Елена Андреевна. — Да, трудно нам с нею будет. Знаю. Главная беда, что очень плохо она ест. И всё-таки, товарищи, я еще подумаю.

В кабинете стало тихо.

Наденька ждала… Вот сейчас Елена Андреевна подумает и скажет…

А Нина Павловна удивлялась:

— Что это наша дежурная вилку не несёт? Узнай, пожалуйста, Машенька.

Няня побежала на кухню и увидела, что дежурная с вилкой в руке стоит в коридоре, прижавшись к стенке.

— Что с тобой? — испугалась няня. — Идём скорее.

Она привела Наденьку в групповую и сказала:

— Посмотрите на неё, Нина Павловна, — белая, как полотно. Наверно, заболела.

— Со мной не трудно, я не заболела, — твёрдо ответила Наденька.

Нина Павловна внимательно на неё смотрела:

— А кто тебе сказал, что с тобой трудно?

Наденька не отвечала.

— Ну, садись за стол. Машенька, дай ей второе. Нет, положи один биточек. И одного она не съедает.

— Дайте два, — попросила Наденька. — Со мной не будет трудно.

Ей не хотелось есть. Ребята уже кончили обедать, а она ела медленно, долго, в глазах блестели слёзы. И всё-таки она съела два биточка.

Нина Павловна поглядывала на неё и думала: „Что же такое случилось? Что за чудеса!“

А Наденька никому ничего не сказала, потому что она была молчаливая девочка.

Сборы

Сколько работы было у Елены Андреевны и её помощниц!

Сами подумайте: когда мама с дочкой или сыном собирается на дачу, много у неё хлопот? Когда детский сад выезжает на дачу, до которой надо ехать один или два часа, много бывает хлопот? А сколько же было забот и хлопот перед отъездом на юг, к далёкому тёплому морю!

У начальника дороги Елена Андреевна просила два отдельных вагона, у директора завода — автобусы и грузовики. С воспитателями и нянями распределяла по дням всю работу. На кухне советовала повару, что печь и жарить на дорогу.

Не шуточное дело — сколько надо нажарить котлет, наварить компота, напечь пирогов, чтобы три дня сытно и вкусно кормить в дороге сто ребят.

А сколько надо взять с собой чашек, ложек, тарелок!

А игрушки разве не нужны в такой дальней дороге?

А бельё и платья, одеяла и простыни?

Всё нужно в дальней дороге.

У ребят тоже было много дел. Особенно у старших.

Нина Павловна сказала, чтобы они подносили ей игрушки. Она их будет упаковывать.

Но тут-то и получилась настоящая кутерьма, потому что у Нины Павловны, к сожалению, было всего две руки. А к ней тянулось столько рук сразу, что надо в школе поучиться, чтоб сосчитать.

И так как каждому хотелось, чтобы игрушку, которую он держит, упаковали поскорей, он отталкивал товарищей и лез вперёд. Товарищи, не стесняясь, делали то же самое.

И если бы Нина Павловна не придумала, как быть, пришлось бы ей везти игрушки помятые, поломанные и еще мокрые от слёз.