Далекое путешествие

Потолок в нём, как купол. В огромной люстре столько лампочек — не сосчитать. А буфет похож на сказочный хрустальный дворец. И кругом цветы, на каждом столике.

Подавальщицы в белых передниках разглядывали ребят, и старшая из них сказала:

— Мойте руки и рассаживайтесь, дорогие пассажиры. Сейчас мы принесём обед. Нам его еще вчера для вас заказали.

Дети подошли к умывальникам, вымыли руки и уселись за столики. Малыши, конечно, так сразу не могли усесться. Им сначала приходилось залезать на стулья коленками. А одна маленькая черноглазая девочка и коленками не могла залезть. Она стала залезать на животе.

Ире было стыдно на неё смотреть. Она-то сидела, как большая, даже надулась от важности.

Таня тоже увидела, как залезает на стул девочка, и засмеялась: „Эх, малыши вы, малыши!“ — Но мигом вскочила и посадила её как следует. Потом прокатилась по паркету, как по льду, и снова была за своим столиком, рядом с Ирой.

Подавальщица Тане первой дала бульон с пирожками и сказала:

— Сразу видно, — ты уже совсем большая.

Ира от обиды покраснела. Она не знала, что большой тот, кто маленьким помогает, а кто за них стыдится или даже командует ими, — это еще не большой.

Михаил Сергеевич ходил возле столиков с Еленой Андреевной и о чём-то с ней разговаривал. Ребятам он показался очень строгим. Вадик даже подумал, что такими, наверно, бывают самые грозные командиры, которые на своих самолётах, кораблях и танках побеждают всех врагов.

Вадик ел кисель, думал и не заметил, как всунул весь подбородок в стакан. Пришлось Нине Павловне вести его к умывальнику.

— Вадик с бородой! — смеялись ребята.

А он стал на цыпочки и посмотрел в зеркало. Он себе очень понравился: волосы яркие, рыжие, глаза синие, а борода красная!

Но, к сожалению, Нина Павловна её уже смывала.

В это время вбежала раскрасневшаяся, довольная Машенька и громко сообщила:

— Все вещи уже перевезли сюда на перрон. Нам и таскать ничего не пришлось!

А Михаил Сергеевич сказал:

— Пора собираться. Начальник станции обещал подать поезд на полчаса раньше, чтоб вы спокойно погрузились.

Ребята доели кисель, сказали спасибо подавальщицам, стали в пары и вышли из ресторана.

До свидания, москвичи!

И вот ребята опять в вагонах, у окон.

Михаил Сергеевич стоит на перроне, и Вадик смотрит на него во все свои синие глаза.

Он замечает очень странную вещь. У Михаила Сергеевича как будто два разных лица. Он заулыбался, и лицо у него сразу стало совсем другое, не строгое, а доброе, как у Вовки.

Захотелось Вадику подойти к Михаилу Сергеевичу. Да теперь поздно…

Уже свистит паровоз и трогается поезд.

Вадик машет бескозыркой и кричит:

— До свидания!

А рядом с ним Елена Андреевна тоже выглядывает из окна и машет рукой:

— До свидания, спасибо, Михаил Сергеевич! До свидания, спасибо, москвичи!

Из окна видно, как от Москвы лучами расходятся железные дороги.

— Почему вы говорили, что в Москве будет трудная пересадка? — вдруг упрекает Елену Андреевну Вадик.

— Потому что у нас много детей и много вещей. Но когда все помогают, — даже самое трудное становится лёгким.

Она отходит от окна и говорит ребятам:

— Ну, путешественники, поехали дальше. Снимайте пальто, и будем устраиваться. Нам ехать ещё два дня и три ночи.

Леса

Отошёл поезд от Москвы — и за окнами поплыли леса.

— Здесь растут ёлки, — сразу узнали дети старых знакомых.

— Вот в этом лесу зимой дед Мороз живёт и Снегурочка. А сейчас их нет. Они растаяли, — грустно говорит Вадик.

Он всё время что-нибудь придумывает. Придумает весёлое — и сам радуется, придумает грустное — и сам огорчается.

— Не растаяли! — кричит Вова.

— Не растаяли, — уверяет Наденька, — а то как же они опять к нам на ёлку придут?

— Конечно, не растаяли, — смеётся Нина Павловна. — Вот кончились морозы, стало пригревать солнце, пошёл дед Мороз в колхоз и попросил: „Дайте, пожалуйста, самую быструю лошадь. Поскачем мы со Снегурочкой зиму догонять“. Дали деду Морозу колхозники самую быструю белую лошадь. Сели на неё дед Мороз со Снегурочкой и поскакали туда, где холодно и снег не тает. Сейчас они там живут. А когда сюда вернётся зима, и они вернутся.

Поезд мчится, мчится дальше. Видна зелёная прогалинка, тихая речушка, и опять деревья.

— А здесь сосны, — показывает Вадик. — У них всегда желтовато-красноватые стволы. Я давно заметил.

— Я раз хотел залезть на самую высокую сосну, — рассказывает Вова. — Я бы смог. Только я приклеился. На соснах, ух, какая липкая смола!

— А как ты слез обратно? — торопятся узнать ребята.

— Я не слез. Меня папа снял.

— Потом тебе попало? — спрашивает догадливая Ира.

— Нет, сперва меня мама с папой мыли-мыли, мыли-мыли, а потом попало, — честно признаётся Вова.

Хорошо пахнут смолистые сосны. Ветерок доносит в вагон их запах. По обе стороны вдоль железной дороги раскинулся сосновый лес.

Вот дом в лесу. Вот ещё красивый дом с верандой. Интересно, — кто в нём живёт?

— Это дома отдыха москвичей, — говорит Нина Павловна. — И ты посмотри, Наденька. Что ты в сторонке уселась?

Пока Наденька подошла к окну, поезд умчался дальше.

Теперь уже мелькают высокие, раскидистые кусты.