Далекое завтра. Изгой

– У меня есть сон! Люби-и-и-имый, – зачем-то Павлов растянул это слово, явно указывая на его особую значимость. Глаза заблестели в слабом диодном свете, выдавая возбуждение мужчины, а он перешел на шепот, как будто уже не полагался на отключенный цифровой интерфейс и боялся, что его все-таки подслушают. Теперь Антону пришлось наклониться ближе.

– Любимый сон, представляешь? Из тех времен, из того меня, когда это, – Семен обвел руками окружающее пространство, подразумевая видимо целую Атланту, – только начиналось, строилось. Я кружусь в медленном танце с любимым человеком. Девушкой, представляешь?

– Девушкой? – переспросил удивленно Антон. – Это кто еще такой? Какое-то странное имя.

– Это не имя! Ты понимаешь? Это не имя! – Семен горячо затряс головой, возражая. На несколько секунд замолчал, пытаясь найти слова, чтобы объяснить, и продолжил: – Это пол. Ну вот ты и я – мужчины. А она женщина! Понимаешь?

– Нет.

– Ну как же? Как же? Только что говорил о животных. Что у них есть разные типы организмов – мужские и женские.

– Ну да! Но ведь у нас-то нет!

– Так ведь были! Были! Или разве непонятно, о чем я тебе хочу сказать? Я помню старого меня. Такого старого, когда люди были двух полов. Мужчины и женщины. Реально! Мы жили с ними вместе! Любили друг друга! Находили опору, собеседника, родственную душу и жили всю жизнь.

– Не, – возразил Власов. – Чушь какая-то!

– Почему чушь? Почему чушь? – обиделся Павлов. – Я помню! Понимаешь? Помню! У нас была общая комната, кровать на двоих, общие цели и мечты… Мы проводили время вместе, гуляли по садам, а не любовались голографической проекцией, ели в ресторанах, принимали вместе душ, ездили к морю! Даже во сне это незабываемое время! Ты что: не понимаешь? И у нас был ребенок!

– Ну это точно чушь! – Антон слегка отстранился. – Всем известно, откуда берутся дети. Их выращивают на специальных фермах вне города, потом по необходимости внедряют матрицу твоего сознания и интегрируют в общество вместо тебя. Как у двух людей может получится ребенок?

– Не знаю… не знаю, как объяснить. Понимаешь, мы, ну – мужчины и женщины, полные противоположности. Как это происходит, я не помню, но ведь если противоположности сталкиваются, то что-то должно произойти. Я помню секс с ней… с моей… женой, кажется. Это было незабываемо! После таких воспоминаний я перестал смотреть на мужчин! Ты представляешь? И теперь по ней тоскую. Да! По той, которую не знал никогда, которая была женой моего давнего предка, на замену кому пришел и чьи воспоминания я унаследовал. Но она моя жена! Понимаешь? Ведь воспоминания теперь мои!

– Ты за этим меня позвал? – перебил контролера Антон. – Рассказать об абстрактных несуществующих снах. О… о женщинах?

– Но ведь ты тоже видишь сны.

– Да, – кивнул биоин. – Но в моих женщин нет! И хоть мне попадаются в работе хромосомы, как у животных обоих полов, но это же абсурд! Это дикость! Фу-фу-фу! Только представлю, как из живого человека выпадает… рождается другой… ФУ!!!

– Это сейчас «фу», а раньше, должно быть, это было нормой. И не было этих ферм, где нас выращивают. И не было… замен! – Семен, пораженный внезапной мыслью, замолк. Не было замен! Такое сейчас и представить невозможно!

– Как у животных?

– Да!

– Но как тогда они передавали информацию, знания друг другу?

– Не знаю. Не знаю! Но если это так, то нас всех тут обманывают!

– Что? – не поверил ушам Антон.

– Пойдем кое-что покажу. Пойдем-пойдем.

Павлов нажал что-то под столом, и позади кресла отъехала панель, открыв узкий лаз, куда и сиганул Семен. Антон колебался, но разум все же пересилил: он за один вечер уже сделал слишком много гигантских шагов, чтобы сейчас остановиться. Власов нырнул следом за контроллером и прижался к стене, оказавшись на маленьком балкончике, прилипшем к стене колоссального округлого помещения. Пропасть, разверзшаяся впереди, утонула в слабом мерцающем свете многочисленных приборов, смонтированных по стенам. В центре висел огромный переливающийся разноцветным гексаэдр, заключенный в слабо-мерцающее поле и поддерживаемый, казалось, только лучами света, с вибрирующим звуком исходящими из него. Мимо сновали летающие роботы, совсем не обращающие внимания на двух прилипших к стене мужчин.

– Это место мне показали техи. Все-таки есть плюсы в работе контроллера: знаешь столь много людей разных профессий!

– Что это? – ошарашенно проговорил Антон. Сердце внутри бешено скакало, а холодный пот выступил на лбу пораженного биоина. Он никогда не видел таких огромных пространств, разве что на стенных проекциях. Но картинка так не действовала на мужчину.

– Это сердце нашего города. Управляемая черная дыра, обеспечивающая все вокруг энергией. Это помещение, этот ангар, если хочешь, проходит через всю Атланту от корней до верха. А там, – Семен указал вверх, – видишь лестницы? Там наверху живет самый главный, кто управляет этим местом. Управляет тобой, мной, КИРОЙ. Представляешь? Один – всеми нами! Вот у кого можно ответы получить!

– Но это же…

– Ага, – довольно кивнул Тысяча Шестнадцатый. – Он самый. Первый. Или управляющий Моисей Гафт.