Далёкий Друг

– Вася, успокойся, мне почему-то кажется, что всё будет путём. Для меня главное, что такой чиновник силового ведомства способен принять непростое решение, ведь оно может стоить ему карьеры. Не забывай: у «Надежды» прикрытие и в полиции, и в администрации.

– На этот счёт тебе повезло: генеральское звание Анатолий Степанович получил не за глубокие реверансы в кабинетах начальства, и, к тому же, в случае успеха, выигрываешь не только ты. Мне обломится, не говоря уже о нём.

Пятый этаж. Небольшая приёмная, совсем не похожая на огромные залы ожидания большинства высоких чинов.

– Проходите! – Секретаршу я не запомнил; она, видимо, здесь для работы, а не для интерьера: сказала и словно исчезла.

Большой кабинет, обставленный стандартной для такого уровня мебелью. Герб Российской Федерации. Глаза бегают по стенам в попытке отыскать портреты президента и премьера, но тщетно. Поворачиваю голову и – Владимир Семёнович Высоцкий! Круто! Видимо, здесь слова его героя: «Вор должен сидеть в тюрьме» как нельзя к месту. Усевшись в удобное кресло, сразу перехожу к делу и сообщаю то, чем на данный момент располагаю, не информируя об источнике.

Генерал в раздумье:

– Понимаешь, Виталий, вот так с бухты-барахты устроить захват непросто даже для меня, – Степаныч говорит медленно, словно растолковывает мне задачку по арифметике. – У ОМОН своё начальство, и ему придётся сообщить, для чего требуется силовая поддержка. И на данном этапе возможна утечка информации. Не скрою: фирму эту знаю, и даже есть неподтверждённые данные об их криминальных делишках да и инфа о прикрытии достаточная. Поступим следующим образом: я дождусь подходящего момента, когда официально смогу задействовать силовиков, а после, в связи с изменившейся оперативной обстановкой, перекину бойцов на эти склады. В этом случае проколов не будет. Но, – он ненадолго замолкает, – если ты что-то перепутал с лабораторией – на моей карьере можно ставить крест.

Такой расклад меня никак не устраивает. Ждать и прятаться долго не получится. Контора работает, и только фактор времени пока позволяет существовать. Значит, надо подтолкнуть Киселёва к более решительным действиям. Вопрос: как? Идея оформляется мгновенно:

– Анатолий Степанович, я смогу прямо сейчас доказать, что информация чистая правда, и, если этого будет достаточно, вы ускорите захват.

– Мне очень интересно, молодой человек, как ты сможешь меня убедить. Сразу предупреждаю – доказательства должны быть просто убийственные.

– Хорошо. С вашего позволения я на пару минут выйду.

– Не вопрос, мы пока с Василием Николаевичем чайку попьём.

Присаживаюсь на диван в приёмной и после нехитрых манипуляций подключаюсь к прибору. Мысль сразу бежит в только что оставленный кабинет. Главная цель – сейф с документами. Искать стальной шкаф не приходится, он как памятник давно ушедшей эпохи мирно пылится в углу. То, что в нём хранится, вряд ли известно многим, а тем более мне. На полочке небольшая стопка бумаг и кобура с пистолетом. Этого мало. Надо вкратце, по заголовкам определиться, чтобы было о чём сказать. Несколько минут листок за листком я просматриваю генеральские тайны. В общем, ничего интересного и тем более секретного, но, на всякий случай, запоминаю названия. Думаю, простого перечисления будет вполне достаточно. Стоп! Вот оно! Теперь мне поверят.

Возвращаюсь в кабинет. Там меня уже заждались. Ведь кроме моих мутных дел у начальников своих выше крыши. Поэтому, не разглагольствуя, подхожу к генералу и, наклонившись, шепчу на ухо несколько слов. По тому, как меняется выражение его лица, понимаю, что попал в самую точку. Вслух добавляю:

– Анатолий Степанович, всё, что я вам сейчас сказал, останется между нами. – И предугадывая вопрос. – Объяснить мою осведомлённость пока не могу.

– Что ж, – Киселёв поднимается с кресла, – убедил. Не так ты прост, господин Тихонов, ох и не прост. Только это всё равно не ускорит процесс.

– Нет, товарищ генерал, я это сделал только для того, чтобы ко мне относились на полном серьёзе. А для ускорения я придумал другое. Что, если нам организовать регулируемые беспорядки?

– Это как? – оживляется Батраков.

– Да просто. Я устраиваю маленький бардак в районе складов «Надежды». Вы высылаете ОМОН. Но по прибытии на место выясняется, что всё утихло, а вы, как это – «в связи с изменившейся оперативной обстановкой», бросаете орлов на наркодиллеров.

– Это серьёзно. Тогда – за тобой беспорядки, да смотри, чтобы без смертоубийства, а за мной – ОМОН.

– Постараюсь. Полторы сотни человек устроят грандиозную пьянку с салютом и грохотом. Думаю, это достаточный повод, чтобы вмешаться?

– Вполне, а ты как думаешь? – генерал обращается к Батракову.

– Да. Но вы уже всё без меня решили. Чего спрашивать просто так?

– Я не просто. Тебе операцию проводить. Моя санкция – выполнение твоё.

– А как в случае удачного исхода награды поделим? Тебе, как генералу – орден, а мне премию в размере месячного оклада?

– Хитёр! Но давай наоборот. Орден-то у меня уже есть, а премия не помешала бы. На даче электропроводку сменить надо.

Я прерываю разговор полицейских: