Далёкий

— Я рада, что ты пришёл, — произношу я и через мгновение касаюсь тёплых губ молодого человека — слегка напряжены. Мои пальцы двинулись в сторону, к каждому уголку поочерёдно — оказались немного приподняты. Костя перехватывает мою руку и целует её. Лицо моё озаряется улыбкой, и я снова прижимаюсь к молодому человеку.

— Уже поздно, — шепчет он мне на ухо.

— Ну и что?

— Тебе нужно поспать.

— Вовсе нет, — возражаю я, хотя у самой уже действительно закрываются глаза. А тепло тела Кости и полумрак действуют в два раза лучше, чем любое из снотворных.

— Давай, ложись, — произносит молодой человек и пытается отодвинуться.

— Нет! — я почти кричу и железной хваткой цепляюсь в его плечи.

— Тс-с-с. Тихо, — спокойно шепчет Константин.

Он аккуратно укладывает меня и накрывает сверху тёплым одеялом.

— Я боюсь, — совсем тихо говорю я.

— Чего?

— Если засну, то больше тебя не увижу.

Далее следует то, чего я опасалась — молчание.

— Увидишь, — говорит Костя.

Я крепче сжимаю обеими руками его ладонь и прошу:

— Обещай!

— …обещаю.

Теперь мне гораздо спокойнее, и я начинаю постепенно погружаться в сон, чувствуя тепло рук молодого человека, который сидит рядом.

***

Воскресенье сулило мне тихую радость, однако утро встречает меня недружелюбным холодом. Кости рядом нет, и от этого становится панически страшно. Я спешу себя успокоить: ведь он обещал!.. И я верю.

Я честно и искренне верила в обещание Константина. Во всяком случае, пыталась. Но по прошествии пяти дней, когда по дому поползли слухи о скором отъезде самого таинственного жильца — Константина — вера начала меня покидать. Все потребности отошли на второй план. Обрести и вновь потерять его. До чего же больно! Неужели Костя настолько холоден и бессердечен, чтобы дать неуловимую надежду и тотчас отобрать её. Не верю! Просто не хочу в это верить! И тем не менее…

В пятницу вечером я всё же решила взять инициативу в свои руки. Дальше так не может продолжаться. Распахиваю двери и буквально натыкаюсь взглядом на Костю. На секунду мы оба замираем в нерешительности. Молодой человек первым отворачивается и быстро сбегает по лестнице.

— Подожди! — кричу вслед и бросаюсь за ним, спотыкаясь через ступеньку. Тяжеловато поспевать за размашистыми шагами Константина. Но я должна узнать в чём дело.

— Костя, стой!

Молодой человек останавливается, и я едва не налетаю на него.

— В чём дело?

— Забудь меня, — зло бросает Константин. Глаза его сузились, ладони сжаты в кулаки. Неприязнь исходит волнами.

От такого заявления я опешила. Молодой человек тем временем вышел из подъезда.

Холодно. Даже не от того, что я стою в лёгком джемпере, а от того, что ледяные щупальца одиночества вновь тянутся ко мне.

Я резко вскидываю голову и выбегаю на улицу. Костя уже сел в машину. Я хочу подбежать к нему, но останавливаюсь на полпути. Моя отчаянная надежда, что Константин всё же остановится и объяснит мне своё поведение, тает на глазах. Он даже не смотрит в мою сторону.

Машина трогается с места и вскоре скрывается за поворотом.

Я стою на месте и не представляю, что делать и как жить дальше. Единственная ниточка, соединяющая нас с Костей, оборвалась. Всё вокруг стало серым, ненужным и чужим. Боль кажется настолько сильной, что даже слёзы не могут её облегчить.

***

Прошло два дня. Ничего не могу делать нормально: ни есть, ни спать, ни ещё что-либо. Вообще ничего не могу. Я потерялась в мире, в котором Он меня обманул, в котором нет Его, в котором я Ему не нужна.

В понедельник я не пошла на занятия в университет, сославшись на проблемы со здоровьем. Отчасти это была правда. И вот сейчас, после полудня, я просто лежу, чувствуя себя напрочь опустошённой.

Не знаю, сколько я провела в таком состоянии, но спустя некоторое время мёртвую тишину моей квартиры нарушает звонок в дверь. Плевать. Лежу дальше. Звон становится всё более требовательным. Но я не реагирую. В конце концов, нежеланный гость переходит на стук. Я нехотя поднимаюсь с дивана и подхожу к двери. Мне абсолютно всё равно. Даже не понимаю, зачем я вообще вставала. Стук прекратился.

За дверью слышатся какие-то шорохи, а после — тишина.

Стою совершенно неподвижно и чувствую дежавю.

— Энн… Я знаю, что ты там…

Я прислоняюсь лбом к двери и упираюсь в неё же кулаками. По щекам катятся горячие слёзы, грудь то и дело судорожно вздрагивает от сдерживаемых всхлипов.

— Костя… — с губ срывается его имя, что легче ветра. Сжимаю кулаки ещё сильнее, а потом и вовсе берусь руками за голову, словно боюсь, что она ненароком взорвётся от переполняемых её мыслей.

— Энн, — вновь позвал молодой человек. Казалось, слова ему давались с трудом. — Пожалуйста, прости меня… Я знаю, мне нет оправдания, но может всё-таки…

Я утираю с лица слёзы и тихонько открываю дверь. Костя сидит на полу, прислонившись к стене рядом с входом. Уже не знаю, как правильно реагировать на ситуацию, поэтому просто говорю:

— Вставай, ещё простудишься.

Он поднимается и довольно долго и изучающе смотрит на меня. Представляю, что сейчас предстало его взору: бледная девушка с растрёпанными волосами и красными заплаканными глазами.