Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты

Затем владыка ватсов со слезами в голосе обратился к Гопалаке, своему шурину, удрученному горем, — из любви к владыке ватсов находился тот рядом с ним: «Собирайся, ступай в Удджайини, позаботься об отцовском царстве. Народ ожидает тебя, слышал я от гонца». Выслушав, Гопалака, плача, ответил повелителю ватсов: «Не могу я, царь, уйти, оставив тебя и сестру. Я не вынесу зрелища родного города, где теперь нет отца. Поэтому пусть Палака, мой младший брат, с моего согласия станет царем». Так выразил Гопалака нежелание принять царство, и тогда владыка ватсов, послав в город Удджайини своего военачальника Румавана, передал царство младшему шурину по имени Палака, заручившись согласием его старшего брата. Убедившись в бренности всего сущего, проникшись безразличием к мирским делам, он так сказал своим советникам во главе с Яугандхараяной: «В этом преходящем мире все теряет в конце концов свою ценность. Я правил царством, наслаждался удовольствиями, побеждал врагов. И сына своего я увидел добившимся верховной власти над видьядхарами. А теперь время мое и моих близких прошло. Старость тащит меня за волосы, чтобы предать в объятия смерти, морщины изрезали мою кожу — так те, кто силен, нападают на царство слабого. Поэтому я отправлюсь к горе Каланджаре и там, покинув бренную плоть, достигну, как говорят, вечного бытия».

Все советники и царица Васавадатта, обдумав сказанное царем, были единодушны в своем решении: «Как ты пожелаешь, о царь! Если будет на то твоя милость, мы тоже хотим достичь высочайшего в мире ином!» Так обратились они к нему, согласные с ним душой, и царь, утвердившись в своем решении, передал бразды правления находившемуся там Гопалаке, своему шурину: «Нараваханадатта и ты — одинаково дороги мне как сыновья. Так позаботься о царстве Каушамби, которое я вверяю тебе». В ответ на слова повелителя ватсов Гопалака молвил: «Ваша судьба — это моя судьба, и не могу я вас оставить!» Любил он сестру и потому говорил решительно, но властитель ватсов, притворившись разгневанным, возразил ему: «Ты стал теперь таким независимым, что соглашаешься со мной лишь для вида. Да и кто считается с приказами царя, утратившего власть!» Очень резко сказал это царь Гопалаке, и зарыдал тот, опустив голову, — хотя и намеревался он уйти в лес, тотчас же отказался от своего решения. А царь с царицами Васавадаттой и Падмавати поднялся на слона и вместе с советниками отправился в путь. Когда же покидал он Каушамби, следом за ним, стеная и проливая потоки слез, шли горожане с женщинами, детьми, стариками. Владыка ватсов едва успокоил их: «Гопалака будет о вас заботиться». Заставил он их повернуть назад, а сам отправился к горе Каланджаре. Достигнув ее и взойдя на ее вершину, почтил он бога, несущего на знамени быка, взял в руки вину Гхошавати, во всякий час дорогую ему, и вместе со стоящими по обе стороны от него царицами и советниками, первым из которых был Яугандхараяна, бросился со скалы. Но тут подхватила царя вместе со спутниками сверкающая колесница, и он, окруженный сиянием, отправился на небеса».

Когда Нараваханадатта услышал все это из уст видьи, он с криком «Отец мой!» упал без чувств на землю. Потом, придя в себя, он вместе с советниками, потерявшими своих отцов, стал оплакивать отца, мать и отцовских министров. «К чему убиваться, царь, зная природу этого мира, где все разрушается в миг, словно по волшебству! Зачем печалишься о своих родителях, о которых не следует горевать, ибо они совершили все, что должны были совершить, а ты, их сын, стал единым верховным владыкой сильнейших из видьядхаров?» — так утешали его властители видьядхаров и Дханавати. И он, совершив в честь матери и отца возлияние воды, снова спросил у видьи: «Мой дядя, Гопалака, — где он, что делает?» И видья опять обратила к царю свою речь: «Когда повелитель ватсов ушел туда, где суждено ему было принять смерть, Гопалака оплакал его и сестру и, постигнув бренность всего, остался за пределами города. Призвал он из Удджайини своего родного брата Палаку и передал ему также и царство Каушамби. Так младший брат стал теперь правителем обоих царств, а благородный Гопалака, проникшийся отвращением ко всему мирскому, отправился в лес подвижников, в обитель Кашьяпы — на Черную гору. И нынче, царь, твой дядя Гопалака, облачившись в лубяные одежды, пребывает там среди подвижников, предающихся умерщвлению плоти».