Дальнейшие похождения царевича Нараваханадатты

Коль скоро Сомадева не назвал никого из классиков, он не назвал никого и из современников или непосредственно предшествовавших ему поэтов. Но если он придавал такое большое значение категории аучитья, разработанной его земляком Кшемендрой[304], то естественно предположить и даже говорить с уверенностью, что Сомадева знал его многочисленные произведения. Наличие в «Океане сказаний» сюжетов, имеющихся и в произведениях Кшемендры, дает основание говорить и об определенной зависимости от него Сомадевы, равно как и о воздействии на поэта духа сатиры Кшемендры. «Брихаткатхаманджари», конечно, неизбежно стояла перед Сомадевой в качестве образца, когда он приступал к работе над «Океаном сказаний». Относительно небольшое различие в количестве сюжетов и структуре, разница в физическом объеме эпопей Кшемендры и Сомадевы— шесть тысяч и двадцать одна тысяча шлок — имеют второстепенное значение. Наиболее важно различие в стиле и в интерпретации. Одним из примеров такого различия является «Панчатантра». Кшемендра, сухо пересказав сюжеты, как таковые, не уделял сколько-нибудь существенного внимания ни внешней и внутренней характеристике действующих лиц, ни мотивировке их поступков. Сомадева же не чувствует себя связанным в использовании этого замечательного произведения. Он использует материал почти целиком, но в соответствии со своим замыслом. Прежде всего он расчленяет «Панчатантру» на три самостоятельные повести, причем первая, «Война сов и ворон», обретает удивительно цельный вид, обращается из дидактического произведения в собственно художественное со стройной композицией, с типическими характерами, самостоятельной и щедро обогащенной образной системой.

Суммируя по неизбежности краткий обзор того, как и в чем Сомадева отразил духовную жизнь своего времени, вполне правильно сказать, что «Океан сказаний» явился ее высокохудожественным, объективным и детальным воспроизведением, подчиненным главной идее поэта — создать образ идеального правителя.

«Океан сказаний» — произведение художественное, и его соотнесение с реальной жизнью, а тех или иных персонажей с действительными возможно лишь через призму обстоятельного идейно-эстетического анализа, который пока еще является делом будущего. Эта эпопея содержит свыше девятисот отдельных историй, и каждая из них связана с богатой предшествующей литературной и фольклорной традицией, что и делает «Океан сказаний» наиболее репрезентативным произведением древнеиндийской повествовательной литературы. Художественно и идейно «Океан сказаний» занимает одно из выдающихся мест не только в литературе народов Индии, но и в мировой литературе.

Несмотря на столь высокое значение эпопеи Сомадевы и на достаточно раннее знакомство европейских ученых с нею — первое и, насколько известно, самое раннее ее упоминание в исследовательской литературе относится к 1807 г., — она продолжает оставаться сравнительно мало известной как цельный памятник. Отдельные сказания из нее, особенно те, которые входили в состав «обрамленных книг» (например, «Двадцати пяти рассказов Веталы»), приобрели довольно значительную популярность. Имеется английский перевод Ч. Тони, изданный в Индии уже дважды (в 1880, 1968 гг.) в оригинальном виде и дважды (в 1924, 1928 гг.) в Англии с комментариями крупнейших индийских и английских филологов и историков под редакцией Н. М. Пензера, а также в 1968 г. — в Индии. Частично — первые семь книг — переведены на немецкий язык Г. Брокгаузом в 1839 г., а вся эпопея пересказана им же на немецком языке в 1843 г. На французском языке имеются только лишь книги, относящиеся к Удаяне, а также перевод «Брихаткатхашлокасанграха» Будхасвамина, выполненный Ф. Лакотом и Л. Рену в 1908–1928 гг. Последнее десятилетие принесло ряд новых публикаций, в том числе переводы и пересказы на хинди и английском языке.

Исследовательская литература об «Океане сказаний» неуклонно растет, но по-прежнему концентрируется на очень узкой, в сущности, проблеме соотношения кашмирских и непальского вариантов с произведением Гунадхьи и попытках реконструкции состава «Великого сказа». При современном состоянии вопроса решение его не может уйти дальше более или менее удачных гипотетических построений, для проверки корректности которых нет пока абсолютно никаких возможностей. При всем этом еще нет и работ, посвященных обстоятельному анализу собственно художественных достоинств известных ныне версий «Великого сказа», каждая из которых представляет собой самостоятельное художественное и идейное целое, отражающее личность его творца, и может быть понята лишь в контексте времени и места ее создания. Пока же голландским ученым Э. П. Матеном и индийским филологом и историком В. С. Агравалом предприняты лишь первые шаги по направлению к такому анализу версии Будхасвамина.