Дальняя бомбардировочная… Воспоминания Главного маршала авиации. 1941—1945

Но на такие решения способны только те, кто предвидит, чувствует течение, ход событий кампании или войны в целом. Знатоками психологии ведения войны каждый в свое время были, как мне представляется, Александр Македонский, Александр Невский, Дмитрий Донской, а в более позднее время – Суворов, Кутузов, Наполеон и в эпоху XX века, конечно, Сталин.

Совершенно ясно, что пословица «один в поле не воин» относится к каждому из перечисленных выше. Все они имели достойных полководцев. У Наполеона это были маршалы Ней, Мюрат, начальник штаба Бертье и другие; у Кутузова были Багратион, Раевские, Давыдов и другие; у Сталина – Жуков, Рокоссовский, начальник Генерального штаба Шапошников, потом Василевский и многие другие. Однако решение вопросов ведения войны и вся ответственность за эти решения лежала и лежит на плечах основных руководителей. Так, всю ответственность за внезапность, неожиданное по времени нападение Гитлера на нашу страну и за его первоначальные результаты мы возлагаем на Сталина, и это естественно, ибо он стоял во главе государства, хотя к этому имеют прямое отношение и Тимошенко – как нарком обороны, и Жуков – как начальник Генерального штаба, и ряд других товарищей. Но к ним, как известно, каких-либо особых претензий не предъявляется. Точно так же правомерно и стратегические, имеющие мировое значение победы относить тоже на счет тех людей, которые стояли во главе тех или иных кампаний или войн в целом.

Теория военного искусства не может преподать каких-либо раз и навсегда установленных истин. Она дает отправные положения, накопленные опытом ведения войн, которые следует использовать в зависимости от конкретной сложившейся обстановки. Военное искусство не является точной наукой, как, скажем, физика или математика, где дважды два – четыре, что является аксиомой.

В оборонительном сражении под Сталинградом создались такие реальные условия, когда ввод в бой подразделений по частям достиг тех результатов, которых добивалось наше Верховное главнокомандование. Вообще же ввод в бой войск по частям, как правило, приводит к поражению, а в лучшем случае к невыполнению поставленных задач. Как пример приведу необоснованное решение командующего Брянским фронтом генерала Ф. И. Голикова в первой половине 1942 года, когда, имея большое количество сил и средств при начавшемся наступлении противника, он стал вводить имеющиеся силы в бой по частям, вследствие чего войска фронта не смогли остановить наступавшего противника, хотя и все возможности для этого были.

Этим примером я хочу лишний раз подчеркнуть, какое огромное значение имеет способность правильно оценить силы и возможности противника для того, чтобы решиться на ответные, может быть, и кажущиеся на первый взгляд рискованными и неоправданными действия. В войне трудно искать логику, ибо, как говорят, когда начинается война, тогда кончается логика.

В войне всегда ищут любые пути, позволяющие или остановить противника, если он в данный момент наступает и превосходит вас в силах и средствах, или победить его, если силы примерно равны. Средства и способы имеют в войне второстепенную роль, ибо главным является достижение цели. Таково истинное безобразное лицо войны. Но это лицо, как известно, всегда «прикрывается вуалью», дабы как-то прикрыть его безобразие.

Фашистская Германия была на пути создания атомного оружия, и нетрудно себе представить, что было бы, если бы она успела его применить. Это оружие, как известно, было создано в США, и они, не задумываясь, применили его в Хиросиме и Нагасаки. Если бы это оружие имелось у американцев в начале войны, после нападения японцев на Пёрл-Харбор, то можно уверенно сказать, что население на Японских островах было бы немедленно истреблено.

Веду весь этот разговор я лишь к тому, чтобы военные теоретики, разбирая и раскладывая по полкам человеческого ума минувшую войну, не забывали о том, что на войне существуют и неписаные законы. Недаром немцы во время войны говорили, что русские страшны не тогда, когда они воюют по уставу, а тогда, когда они воюют без устава.

А сейчас я хочу вспомнить о двух известных всему миру полководцах, обладавших особым даром предвидения.