Дальняя бомбардировочная… Воспоминания Главного маршала авиации. 1941—1945

Не прошло и двух дней, как ко мне явился работник НКВД и доложил, что он и 60 человек личного состава явились для указаний по организации трассы. Для меня стало ясно, что все вопросы по организации этой трассы берет на себя Берия. Этот альянс меня совсем не устраивал, и я подумывал, как бы мне от него избавиться, так как числиться во главе дела, которым ты не в состоянии будешь управлять, – удовольствие невеликое. Сославшись на то, что я еще не имею конкретных указаний, я отложил разговор на другой день, имея в виду поговорить со Сталиным и спросить его – кто будет отвечать за всю организацию, Берия или я? Двоим в таком деле делать нечего.

Честно говоря, у меня отпала всякая охота заниматься этой организацией, во-первых, потому, что я не располагал такими возможностями, которыми располагал Берия, а во-вторых, огромная работа по руководству боевой деятельностью АДД практически отнимала все время. Что же касается самой возможности полета, то его можно было предварительно провести, когда будет готова сама трасса. Уже решив позвонить Сталину и попросить его принять меня, я потянулся к «вертушке» (так называли кремлевские телефоны). Но раздался звонок, и я услышал голос Берии: «Почему вы решили не разговаривать с людьми, которых я послал к вам? Может быть, вы не желаете заняться порученным вам делом?» – «Да, не желаю, – ответил я, – и хочу сейчас просить товарища Сталина, чтобы он принял меня». Голос Берии стал другим. Я объяснил, что ему всю работу проделать легче и лучше, чем мне. Я же не могу сделать ее для себя главной и бросить руководство своим основным делом.

К моему удивлению, Берия взялся сам доложить этот вопрос Сталину, меня же просил не звонить, сказав, что вечером сам позвонит мне и даст ответ. Видно было, что Берия очень заинтересован в том, чтобы организация трассы была поручена именно ему. Действительно, вечером он позвонил и сообщил, что просьба моя уважена и чтобы я занимался своим делом. Что он докладывал Сталину, осталось для меня неизвестным, и на другой день при встрече сам Верховный этого вопроса не поднимал. Я тоже молчал.

Некоторое время спустя, как бы мельком, Сталин спросил:

– Как вы думаете, сколько понадобится времени, чтобы слетать в Квебек и обратно с двухдневной остановкой?

Прикинув среднюю скорость самолета и расстояние, отделяющее Москву от Квебека, я ответил, что при самых благоприятных условиях на это потребуется как минимум десять – двенадцать суток.

– А при не совсем благоприятных? – спросил Сталин.

– Вряд ли можно ответить на этот вопрос, товарищ Сталин. Ведь даже летчика, умеющего летать в любых погодных условиях, могут не принять на закрытый туманом или еще по каким-либо причинам аэродром.

Не знаю, удовлетворил ли Сталина мой ответ, но к вопросу о полете в Квебек он в разговорах со мной не возвращался. Вскоре, однако, Сталин осведомился у меня:

– Как лучше и быстрее попасть в Вашингтон самолетом?

Ответить сразу я, естественно, не мог и попросил время для прикидки всяких возможных вариантов. Получив согласие и указание никого в это дело не посвящать, я уехал.

Сложно, конечно, командующему авиацией, а тем более дальней, самому проработать разные варианты полета в Америку у себя в штабе, когда непосредственные помощники входят в кабинет в любое время по множеству вопросов. Увидев же на столе карту, скажем, обоих полушарий, можно, не задавая никаких вопросов, догадаться: что-то готовится, просто так карты мира на столе командующего не появляются.

Пришлось надлежащим образам потрудиться, прикинуть все возможные и невозможные варианты по разным направлениям и на разных самолетах. Вопрос о полете на восток через Аляску сразу отпал, так как он занял бы много времени и был бы сопряжен с длительной подготовкой – завоз горючего и т. д. Трасса полета через Иран и далее проходила по территории государств, которые неизвестно еще как отнеслись бы к такому полету, к тому же время полета тоже получалось немалым. Лично мне наиболее выгодной и безопасной казалась трасса из Москвы на Лондон и далее через Исландию и Канаду в Вашингтон. Этот маршрут, хотя и через линию фронта, мне представлялся наиболее безопасным, даже если при всей секретности такого полета немцы через свою агентуру узнали бы, что кто-то из советского руководства собирается лететь в Вашингтон. Наверняка немцы примут всяческие меры для диверсий по возможным маршрутам этого полета, но вряд ли они подумают, что руководители государства рискнут лететь через линию фронта. Для перелета в Лондон из Москвы на самолете ТБ-7 (Пе-8) требовалось в то время около семи часов. Далее шел участок трассы, где немецкие самолеты не летают. К тому же Исландия, Канада и Америка находятся в состоянии войны с фашистской Германией, и, таким образом, самолет будет под защитой и охраной правительств этих государств.