Дальняя бомбардировочная...

Были разные фронты, были и разные командующие с присущим только им стилем работы и общения с людьми. Одни горячие, другие более уравновешенные, а иногда и флегматичные. Одни нетерпеливые и легко возбудимые, другие степенные и спокойные. Со многими командующими фронтами и армиями довелось мне встречаться, и про каждого из них можно написать целую книгу. Поистине нет иного места, чем фронт, где бы жизнь десятков и сотен тысяч людей столь зависела от правильных или неправильных действий одного-единственного человека — командующего. Именно это привлекало мое внимание. И у меня, как и у любого другого человека, на основании личных впечатлений и общений, естественно, начинало складываться и сугубо личное мнение о людях, с которыми довелось соприкасаться за этот очень напряженный, очень тяжелый 1942 год.

Мне довелось видеть многих людей в Ставке, у Сталина, где решалось огромное число различных вопросов, довелось познакомиться с товарищами, возглавлявшими ту или иную отрасль промышленности, с конструкторами. Меня нередко приглашали в Кремль, когда решались вопросы, никакого отношения к моей деятельности не имевшие. Этому я поначалу удивлялся, но потом привык и решил: раз зовут, значит, так нужно (не замечая того, что область моих познаний расширяется). Так мало-помалу я становился свидетелем той титанической работы, которая кипела в нашей стране, где было все нацелено на борьбу с врагом. Я увидел также и то, что кабинет Сталина является тем главным центром, где решаются не только военные и хозяйственные, но и огромной важности политические вопросы.

Я понял, что не все бывает именно так, как пишется в прессе, и что выражения, которыми заканчиваются те или иные послания, например, «верьте мне» или «искренне Ваш», в особенности у таких лиц, как У. Черчилль, нередко являются пустой фразой. Оказалось для меня откровением и то, что чем больше было заявлений о монолитности и единстве, — я имею в виду союзников, — тем меньше было монолитности и единства в действительности.

Был я не раз свидетелем и того, как разбирался вопрос об обещаемой помощи союзников путем посылок нам караванов с боевой техникой и другим имуществом, необходимым для ведения войны, и как наши союзники, в особенности англичане, на словах все отправляли, а на деле оттягивали отправку караванов под любыми возможными и невозможными причинами.

Было еще много и всяких иных вопросов, присутствуя при обсуждении которых я постепенно приобретал познания в других, самых разных, в том числе совсем невоенных областях жизни человеческой.

Новый, 1943 год довелось нам встречать у К. К. Рокоссовского. Вначале произошел небольшой инцидент между генералом А. А. Новиковым — Главкомом ВВС и В. Д. Ивановым[91] — заместителем начальника Генерального штаба. В самом начале Новиков, будучи уже немного навеселе, предложил поднять первый тост за Г. К. Жукова. Иванов встал и заявил, что за Жукова пить он не будет, тогда встал и Новиков. Дело начинало принимать нежелательный оборот, мне тоже пришлось встать и, поскольку оба они были небольшого роста, не составило особого труда усадить их на свои места. Тем временем Константин Константинович поднял свой бокал (граненый чайный стакан) и предложил первый тост за товарища Сталина, что в то время было обычно и с этого всегда все начиналось. Вечер прошел очень хорошо, все мы желали Константину Константиновичу успехов в разгроме и ликвидации группировки противника и, как говорят, мирно разошлись отдыхать, ибо впереди была напряженная работа. Приведенный здесь «инцидент» я бы и не упоминал, если бы в дальнейшем развитии событий он не играл бы никакой роли. Всем нам было хорошо известно об особом расположении А. А. Новикова к Жукову, но в то же самое время было и недоумение, почему Александр Александрович нарушил обычный ритуал и предложил выпить первый тост не за Сталина.

Под утро 1 января 1943 года мне позвонил Верховный и сообщил, что Указы на представленную к наградам группу личного состава АДД подписаны и что он поздравляет первого в АДД, дважды Героя Советского Союза А. И. Молодчего и других летчиков, которым в первый раз присвоено это высокое звание, а также весь личный состав АДД, с Новым годом и желает всем дальнейших успехов в боевой работе.

Высокие награды Родины радовали. Мы видели в них не только знаки, отмечающие воинскую доблесть и героизм. В этих наградах нам виделось зарево близящейся победы над гитлеровской Германией. И в самом деле, главным итогом года можно было считать провал фашистских планов нанесения удара южнее Москвы сначала в районе Воронежа, а затем в районе Сталинграда и на Северном Кавказе с тем, чтобы окончательно разгромить Красную Армию и закончить войну против СССР в 1942 году. Эти планы не только провалились, но как и в декабре 1941 года, так и в ноябре 1942 года советские армии перешли в решительное наступление. Таких масштабов военных действий история еще не знала.

Зарево победы видели не только советские люди. Вот некоторые комментарии зарубежной печати за декабрь 1942 года.