Дальняя дорога

Игоря Дюка Лорка отыскал в бассейне. Собственно, это был не бассейн, а большой участок морской мелководной акватории, оборудованный для купаний, плавания, водных и подводных спортивных игр и прыжков. Игорь стоял в непринужденной позе на самом краю площадки десятиметровой вышки, небрежно опираясь на перила, и смотрел вниз на голубую, будто подкрашенную синькой воду, а поэтому не заметил приближения Федора. Лорка сел у самой воды на упругую, теплую скамью. Покосившись на безжалостное тропическое солнце, словно окутанное раскаленной шалью, Федор нажал клавишу комфортных условий. Позади него немедленно потянулся вверх штырь с набалдашником. Когда он достиг нужной высоты, над головой Лорки с сухим треском раскрылся большой зонт и из-под его голубого шатра повеяло легким потоком прохладного воздуха. Лорка распахнул ворот рубашки, блаженно откинулся на спинку скамьи. Теперь можно было заняться делом. Лорка посмотрел на вышку — поза Игоря изменялась, она приобрела настороженность, и смотрел Дюк теперь не на воду, а прямо на Лорку. Игорь вдруг театрально развел руками и радостно-удивленно крикнул:

— Федор!

— Это не я? — расслабленно ответил Лорка, подставляя прохладным струям воздуха то одну, то другую щеку.

— Федор, рыжий ты ангел.

Дюк на секунду вытянулся стрункой — темный силуэт на белесо-голубоватом небе. Тонкий, гибкий — прямо юноша, только развитые плечи да посадка головы выдавали его истинный возраст, — он хотел сделать тройное сальто, но перекрутил и, входя в воду, поднял косой веер брызг.

Вынырнув, Дюк выпустил изо рта струйку воды и наставительно сообщил:

— Вот как не надо делать тройное сальто с десятиметровой вышки!

— Верно, — согласился Лорка, — не надо так. Нехорошо. Неэстетично.

Дюк сделал несколько мощных гребков, выбрался на берег и, скаля зубы, принялся вытираться мохнатым полотенцем. Под загорелой кожей перекатывались и играли мышцы. Усаживаясь рядом с Лоркой, Игорь спросил:

— Ты один или с Эллой?

— А что, надо было привезти?

Игорь не ответил и, пристально глядя на воду, жестом призвал Лорку к молчанию. Федор ничего не понял, однако, подражая Дюку, принялся смотреть на воду. Но ничего не происходило, вода как вода.

— Ожидается явление Христа народу? — шепотом спросил Лорка.

Игорь скорчил презрительную гримасу.

— Дядька Черномор с прекрасными витязями?

С той же миной Дюк помотал головой. Федор хотел спросить еще о чем-то, но не успел. Вода легонько вспучилась, запузырилась, и на поверхности появилась хорошенькая девичья головка. Она встряхнула коротко стриженными волосами, нараспев укоризненно сказала:

— Что же вы, Игорь?

Дюк не без торжества взглянул на Лорку и скороговоркой спортивного комментатора проговорил:

— Одно из торжественнейших событий сегодняшнего дня — рождение Афродиты из морской пены; Зовут Ладой.

Лада перевела взгляд с Игоря на Лорку, потом обратно, неторопливо вытерла еще раз ладонью лицо и так же нараспев выговорила:;

— Болтун вы, Игорь. Неисправимый.

Пока она подплывала к берегу, движения у нее были плавны, изящны, но довольно энергичны, Дюк в том же репортерском тоне вещал:

— Неблагодарность свыше — проклятие рода человеческого всех времен и народов. Боги никогда не понимали людей. А если и понимали, то не так, как нужно. Когда же случилось понять по-настоящему, вместо наград на голову бедных смертных обрушивались всякие кары и злодейства.

Лениво вытираясь мохнатой простыней, «Афродита» с рассеянной улыбкой слушала болтовню Игоря. Она и правда была похожа на светлую богиню любви. Платиновые волосы, фиалковые глаза, мягкие черты лица, нежный золотистый загар и несколько массивные скульптурные формы. В ней не было элегантности Эллы, изящества Альты, спокойной женственности Валентины. В ее замедленных, льющихся движениях была своя, особая грация, обращенная не на окружающих, а как бы внутрь себя.

Молодая женщина легонько шлепнула его по руке и с медлительной гибкостью поднялась на ноги.

— Забирайте его с собой, Федор… Для санатория у него слишком много энергии.

— Куда же я его дену, такого энергичного?

— На Кику. Да вы не удивляйтесь, он мне все уши прожужжал о вас и об этой планете.

Она перекинула простыню через плечо.

— Мне пора. До свидания, Федор.

Провожая ее глазами, Лорка спросил вполголоса:

— Влюблен?

— Пока нет.

— А потом?

— Кто из смертных может уверенно говорить о «потом»? — усмехнулся Игорь и добавил уже серьезно: — Я жалею ее. Не удивляйся — у нее искусственные легкие, оба. Поэтому и занимается подводным плаванием — соединяется приятное с полезным, под высоким давлением ускоряется функциональная приживаемость этих органов. А дыхательные пути и легкие ей выжгло дотла на заводе синтезпродуктов. Произошла утечка какого-то сверхядовитого промежуточного вещества. Дыхательные пути ей регенерировали, а вместо легких — биомехи.

— Так она же здорова теперь. За что же ты ее жалеешь? — хмуро спросил Лорка.

По губам Дюка скользнула улыбка.

— По инерции. Ты видел ее? Разве не Афродита?

— Красивая женщина, — подтвердил Лорка.