Дальняя дорога домой. Дитя Света (СИ)

Я подошла к нему. За время небольшого перехода от двери до импровизированного ложа, которые показались мне вечностью, я обдумала всё, что буду делать. Об этом я прочла в одной из книг школьной библиотеки. По сути, книга была ненаучной, и не содержала каких-то особых магических формул, потому не была популярна среди учеников. И хранилась здесь лишь для коллекции. Это даже были скорее легенды. Но вдруг подействует? Все равно большего я сделать не смогу. Я уже однажды отдала часть сил дриаде, почему не отдать кому-то кусочек своей и без того короткой жизни? Все равно мне придется скоро умереть.

Я склонилась над окровавленным лицом и коснулась губами того места, где должны быть испускающие последние вздохи губы.

— Нет! — услышала я запоздалый возглас целительницы.

— Не подходи к ним! — сквозь застилавший разум туман послышался голос Ренвальда.

— Но она же…

— А так ты убьёшь их обоих. Нельзя прерывать…

Голоса прервались и остались где-то за гранью сознания. А здесь была только я и умирающий маг. Или воин — не важно. Губы мужчины дернулись, будто глотая отданную мной силу. И я почувствовала как сила, словно вода, перетекает к раненому. А он жадно пил ее. Странно, думала я, почему конец прочитанной мною легенды был столь печальным. Грань между жизненной и магической силами почти стерлась. И я чувствовала себя огромным бездонным озером, отдававшим несколько глотков живительной влаги усталому путнику. И эти несколько глотков мне никакого вреда не принесут, более того — вернутся сторицей с первым же дождем. Поэтому я ослабила контроль над передачей силы, и двинулась дальше. Надо было попутно собрать раскрошенные кости черепа, иначе все эти действия будут напрасны, и мужчина станет подобием ожившего зомби. И я, словно мозаику составляла белые кости, возвращая на место суставы и разорванные мышцы, пытаясь не думать о том, как вообще это все получается, чтобы не сбиться.

Человек перестал пить мою, и я с удовольствием отметила, что по-прежнему чувствую себя, вопреки предсказанному, наполненным до краёв озером. Биение сердца раненного выровнялось, и уже напоминало стук сердца спящего человека. Я разрывала одну да другой связи, и наконец, оторвалась от его губ. Когда я поднималась, мужчина на пару мгновений открыл глаза, оказавшиеся темно-карими, и едва шевельнул губами, будто силясь что-то сказать. Но тут же вновь провалился в беспамятство, на этот раз ничем не угрожающее.

— Теперь ваши жизни связанны, ему придется следовать за тобой, — угрюмо констатировала целительница.

— Нет, если вы ему не скажете. Все равно мне не долго… — я стерла тыльной стороной ладони с губ чужую кровь, во рту ещё чувствовался её солоноватый привкус. — Я должна уйти. Это не правильно, что я подвергаю ваши жизни опасности.

Ренвальд вздохнул. Как бы то ни было, какие бы он цели не преследовал, оставляя меня подле себя, с тем, что всё произошло по моей вине, вернее по вине устройства, хранимого мною, он признавал. И сам он отчасти был виноват тоже — в том, что вовремя не отпустил меня.

Уже через полчаса для меня была собрана провизия, сменная одежа, и сумки со всем этим навьючены на резвого тааки. Я вновь облачилась в свой изрядно потрепанный земной наряд и вышла на задний двор, куда еще не дошёл бой. От стены уже слышался треск проламываемых ворот — медлить было нельзя. Я села на приготовленного тааки, и в последний раз оглянулась на ректора, пришедшего проводить меня.

— Прощайте, — первой сказала я. — Я постараюсь увести их.

— Они тебя поймают.

— Ну пока еще не смогли. И наверное, вы можете потребовать, чтобы маги восстановили то, что разрушили.

— Конечно, — он улыбнулся, хотя и с грустью. — Прощай. — И направился во двор, чтобы помочь обороняющимся и через время, когда я уже будет достаточно далеко, впустить нападающих и показать, что осада была затеяна зря.

— Постой, — окликнула меня целительница. Она тоже была здесь, но сразу как-то не решилась подойти к девушке. — Постой. Я хотела спросить. Ты точно себя нормально чувствуешь? После такого… То, что ты сделала…

— Все хорошо, — ответила я, нетерпеливо натягивая поводья, отчего тааки недовольно дернул передними лапами.

— Но зачем? Зачем ты его спасла? Такой ритуал… Надо очень сильно ценить человека, чтобы решиться на него.

— Близкая смерть доставляет мне боль, — честно ответила я. — Особенно смерть таких… Я не знаю, кто он, но если бы он умер, то я бы сама сейчас едва могла бы шевелиться.

— Но он видел тебя. Она захочет найти…

— Это был сон, — раздраженно перебила я. — И меня он больше никогда не увидит. Прощайте, — я отправила тааки с места вскачь, более не желая тратить время на бессмысленный разговор. Да, я понимала, что целительнице было интересно знать, откуда в их гостье такие силы, что такой незамысловатый, но энергоемкий ритуал не оставил на мне ни малейшего следа. А может, знает про ИТУ, и ищет собственной выгоды. В целом, это мне сейчас не важно. Надо просто уйти.