Дальняя командировка

— Ах вон вы о чем! Ну какие же с моей стороны могут быть препятствия? Я что, по-вашему, законов не знаю? Да и местные товарищи, во всяком случае из тех, с кем я успел познакомиться и переговорить об этих делах, ве­роятно, тоже не станут мешать господину адвокату. А чем он намерен заняться конкретно, если не секрет?

— Он намерен прежде всего ознакомиться с матери­алами уголовных дел, возбужденных против его клиен­тов в местной прокуратуре.

— А о каких делах идет речь?

— В отношении Теребилина, Сороченко, Котовой и ряда других, если вам эти фамилии о чем-то говорят, — съязвил «помощник» адвоката, и Турецкий соответству­ющим образом на это отреагировал: снова посмотрел на подполковника, превратившегося в сплошное внимание, и многозначительно хмыкнул.

— Ну что ж, —сказал он, —желаю удачи вашему шефу… А собственно, ко мне-то у адвоката какие вопросы?

— Если у вас нет серьезных планов на ближайшие два часа, Юрий Петрович хотел бы, не откладывая дела в долгий ящик, побеседовать с вами. И если у вас нет воз­ражений, естественно.

— Дайте подумать… — сказал Турецкий и, опустив трубку, зажал микрофон ладонью. Задумчиво посмотрел на Затырина, который уж точно находился в сильном напряжении, и сказал, словно самому себе: — Надо бы встретиться… Это дело негоже откладывать, как вы счи­таете? — И, не ожидая ответа, закончил: — В конце кон­цов, я мог бы к вам туда, Павел Петрович, и позже подъе­хать, верно?.. А он не просто известный адвокат, он еще и член международной комиссии по правам человека… Ох эти зануды!

Последняя должность очень понравилась Турецко­му — она высоко поднимала Юрку Гордеева в глазах ме­стных обывателей. Да и проверить невозможно — так это или не так — должность-то общественная.

— Ладно, — как бы получив одобрение подполков­ника, сказал Турецкий и поднес к уху трубку: — Я, пожа­луй, готов отложить некоторые свои дела и встретиться с вашим шефом, Денис Андреевич. Я правильно запомнил ваше имя-отчество?

— Разумеется.

— И как вы это себе мыслите?

— Мы остановились в гостинице «Центральная».

— Простите, мы — это…

— Юрий Петрович и мы, его помощники. Я и Фи­липп Кузьмич, если угодно.

— А-а, так, значит, и вы прибыли большой бригадой? Ну что ж, флаг вам в руки, как говорится. А поступим давайте вот как. Тут в ближайшие часы, вероятно, при­будет мой коллега по следственной группе генерал Гряз­ное. Мы с ним договорились встретиться именно в этой гостинице. Так я и подъеду, только сначала созвонюсь с генералом, идет? Устраивает вас такой вариант?

— Вполне, Александр Борисович. Тогда я передам ваше согласие Юрию Петровичу, а после, с вашего раз­решения, соединю вас?

— Валяйте, нет возражений, — уже попросту, как о деле решенном, сказал Турецкий и отключился. — Вот тебе, бабушка, и Юрьев день — так это называется, Павел Пет­рович?.. Передайте вашим товарищам, что мне придется ненадолго задержаться в городе. Ну а вы уж там…

— Не вовремя, конечно, — поморщился Затырин. — У Антона Захаровича сегодня все-таки день рождения… И мы рассчитывали…

— Вот те на! А что ж не сказали?

— Ну… он не любит, вообще говоря, большие компа­нии и всякие славословия в свой адрес. Решили органи­зовать что-то вроде мальчишника… Савелий Тарасович поддержал. Боюсь, они расстроятся…

— А вы сделайте так, чтоб не расстроились, объясни­те, наконец, что это не моя прихоть, а исключительно ради пользы дела.

— Это я понимаю…

— Ну и славно! Раз вы понимаете, значит, и они поймут.

— Хорошо, я передам. А водителю вашему скажу, куда потом ехать. Катер вас будет ждать, Александр Борисо­вич. — Подполковник поднялся и проговорил с сомне­нием в голосе: — Странно, что я ничего не слышал об этом адвокате… не докладывали. Как-то незаметно по­явился… Помощники опять же…

— Э-э, Павел Петрович, не берите в голову! Я их знаю, адвокатов, они в любую дыру без мыла пролезут, причем так, что никто вокруг и не заметит. Я, конечно, погово­рю с ним, да и Вячеслав Иванович, глядишь, подъедет… Но уже наперед могу сказать, опираясь на собственный опыт и многолетнюю следственную практику, что гораз­до правильнее бывает иной раз пойти навстречу адвока­ту и как бы повести его за собой, нежели ставить ему вся­ческие препоны и тем самым неразумно инициировать его собственную активность. Вы понимаете смысл моей постановки вопроса?

Затырин изобразил на лице, что он чуть ли не потря­сен подобным откровением. Тем более высказанным в столь доверительной форме.

— Нам придется быть с ним предельно осторожны­ми и внимательными, вы это имели в виду?

— Я рад, что вы поняли. Водителю, так уж и быть, объясните, а я пойду к своему помощнику.

— Я еще подумал, Александр Борисович… — словно бы вспомнил Затырин. — Все будут признательны, если и ваш друг, генерал Грязнов, тоже почтит, так сказать, своим присутствием… Ну и, естественно, никто не ста­нет возражать, если вы захотите пригласить и своего по­мощника.

— Посмотрим, — неопределенно ответил Турецкий и поднялся, чтобы проводить подполковника.

… — Ты в курсе? — спросил Турецкий у Поремского.