Дальняя командировка

—   Ну, положим, это не я о себе говорю, а вы. Но ведь даже злостный слух все-таки не с потолка берется, в этом- то вы меня упрекнуть не можете?

—  Не можем, — с улыбкой ответил Грязнов.

—  Но, значит, и...

—   Значит, и! — ответил Турецкий. — А че ты мне душу мотаешь? Че за грызло берешь? — с блатной интонацией процедил сквозь зубы Турецкий. — Все равно я в отказе! В натуре! Хошь, пасть те порву?

—     Похоже на правду, Александр Борисович, — с ува­жением отреагировал Юрий Петрович и рассмеялся. — И когда же вы собираетесь «убрать» третью ногу, отцы мои?

—   Ох, не торопи, Юра, — вздохнул Грязнов. — Дай нам свой коронный вопрос решить, да, Сань?

—   А он — заметил? — все о себе да о себе. Дался ему этот прокурор. Ты, Юрочка, следователя Валетова при­щучь, который аппаратуру изъял — и без всяких прото­колов! Вот и Мурадыч твой разлюбезный зашатается. Верно я мыслю, Слава?

—  Еще как верно, Саня...

—  Нет, мужики, с вами, вижу, компот не сваришь. — Гордеев поднялся, забрал свою папку. — А где остальной народ?

—  Народ пока у Поремского. Увидишь Филю, скажи, чтоб заглянул, — сказал Грязнов.

Через минуту голову в приоткрытую дверь просунул Агеев:

—  Звали?

—   Садись, как тебя? Гургеныч?

—  Слушай, папу Самсоном звали! Зачэм путаэшь?

—   Ну пусть Самсоныч. Заходи, садись. Значит, так, кодовое название операции — «Улет».

—  Мудрено, — заметил Турецкий.

—   Ни хрена себе! — высказал и свое отношение Фи­липп Агеев. — И что, полный улет?

—   Нет, не полный. Но... достаточно серьезный. А у тебя будет прекрасная возможность показать, чему тебя научила армия.

—  Слушайте, вы меня просто заинтриговали. И еще — мой шеф знает?

—  Это ты о Дениске? — с уничижительной интона­цией спросил Грязнов.

—   Кому Дениска, а кому отец родной, кормилец и поилец, Денис Андреич! И попрошу...

—   Принято, — рассмеялся Вячеслав Иванович. — Ну тогда, как говорят у тебя на Востоке, Гурген Самсоныч, возьми уши в собственные руки и постарайся не обра­щать внимания на сладкий яд похвалы, которая может пролиться в твой адрес по ходу дела...

—Я весь внимание. Но предупреждаю, без согласия шефа — ни-ни. Он говорит, что я у него редкий кадр, рисковать которым он не имеет морального права...

—   Кончили базар, — поднял руку Грязнов. — Ты се­годня проверил, здесь все чисто?

—  Как в пустой бутылке.

—   Тогда пошли. По пунктам. Пункт первый — посе­щение мэра...

3

—   Савелий Тарасович, — наклонившись к интерко­му и одновременно поглядывая на Александра Борисо­вича, таинственным голосом сказала секретарша, — к вам просится господин Турецкий.

—   Через минутку.

Турецкий с юмором посмотрел на нее:

—  Как вас зовут?

—   Ангелина Петровна.

—   Так вот, Ангелина Петровна, — максимально доб­рожелательно сказал он ей, — просто на будущее, чтобы вам потом не было неловко чувствовать себя перед посе­тителями, которые, например, могут взять и обидеться, понимаете? Нехорошо говорить «просится». Это ребенок, извините, просится пописать. А я не за этим сюда при­шел. Чувствуете разницу?

Он широко и добродушно ей улыбнулся, а ее лицо залило краской.

—  Извините, — робея, произнесла она.

Турецкий не успел ответить, ибо «проснулся» интерком и повелительный голос мэра произнес:

—   Аля, пусть заходит.

«Вот так тебя любой может приложить, блин, друг ты мой Турецкий», — натянуто уже усмехнулся Александр Борисович и взялся за бронзовую ручку двери.

За столом у мэра сидела сильно поредевшая, но зна­комая компания. Прокурор Керимов с каменным лицом иезуита. Заместитель мэра Иван Порфирьевич Сажин, смотревший на Турецкого с нескрываемым интересом. Заместитель начальника РУВД майор Ступин, этакая верста коломенская, на голову выше всех остальных, вре­менно осуществлявший функции «отдыхающего» под домашним арестом Затырина. И, наконец, Рашид Сул­танов. Этот мельком взглянул на Александра Борисови­ча, и по губам чекиста скользнула почти неприметная ухмылка, но не злорадная, а, скорее, приятельская. Он единственный не боялся демонстрировать «особое» свое отношение. Но его помощь в данный момент абсолютно не нужна была Турецкому.

Мэр Гузиков сидел за столом истуканом. Смотрел прямо перед собой, и Александр Борисович, таким об­разом, поневоле оказывался вне поля его зрения.

—   Здравствуйте, господа, — вежливо начал он. — Это хорошо, что я застал вас всех вместе, значит, не надо бу­дет объяснять дальнейшее развитие ситуации каждому в отдельности. Имею сообщить вам следующее.

—  Садитесь, — процедил мэр.

—  Благодарю, мое сообщение будет коротким, — от­верг его приглашение Александр Борисович, продолжая стоять. — Завтра, первым утренним авиарейсом, я убы­ваю в Москву, господа. Основные материалы по рассле­дованию преступлений сотрудников милиции в отноше­нии жителей вашего города нами собраны...

—  Но позвольте! — вмешался прокурор.

—  Я не кончил, вопросы — потом. — Турецкий жес­том остановил Керимова. — Здесь остаются сотрудники