Дальняя командировка

Турецкий вышел возле указанной калитки с точно такой же, как у судьи, кнопкой звонка и микрофоном для переговоров. А Филя, не разворачивая машину, почему- то предпочел двигаться на задней передаче. При этом он положил правую руку на спинку сиденья и, обернувшись, смотрел назад.

Маленький судья тоже попробовал вертеться на пе­реднем сиденье машины, но это было ему неудобно. По­этому, вероятно, он и не заметил, как под воротник его пиджака незаметно вошла и уютно устроилась там почти незаметная, маленькая булавочка с темной головкой. В технике такого рода Филипп был мастак, да к тому же он получил толковую консультацию от Коли Щербака, кол­леги по агентству и специалиста по всякого рода подслу­шивающим устройствам, применяемым спецслужбами всего мира.

Остановившись у дома судьи, Филипп резво выско­чил, обежал машину и помог выбраться Антону Захаро­вичу — и все это по-южному темпераментно и несколь­ко бестолково, как и положено. Удобная позиция мик­рофона сомнений не вызывала. Оставалось только наде­яться, что по выходе из дома судья Слепнев останется в том же пиджаке. Турецкий сказал потом Филе, что имен­но в нем он и видел судью — и у мэра, и даже на пикни­ке. А теперь и дома, — правда, он встречал нежданного и нежеланного гостя, но свой ритуал все же соблюл, об­лекся в пиджак из хорошего английского твида, сшитого наверняка по заказу. Где ж найти такие размеры?..

...Керимов старательно изображал неважное самочув­ствие. Но все же нашел в себе силы еще раз поблагода­рить Александра Борисовича за то человеческое муже­ство, с которым он спасал его в ледяной воде. Турецкий кивал. Он слышал где-то в доме голоса, но прокурор, видимо, не горел желанием представить гостя своей се­мье. И Турецкий решил тоже не тревожить хозяина дол­гим своим присутствием и сразу объяснил причину ви­зита. «Дело автомобилистов» подлежит отправить на дос­ледование. И указание на этот счет он готов дать в лю­бую минуту, имея на то санкции генерального прокуро­ра и его заместителя по следствию.

Естественно, прокурор вяло удивился: какое отноше­ние имеет данное уголовное дело, которое, как показали факты, было притянуто за уши, то есть основывалось на ложных показаниях людей, пожелавших свести чисто финансовые счеты со своими конкурентами? Это уже всем известно. Неужели появились какие-то немысли­мые новые аргументы?

— Появились, — туманно ответил Александр Бори­сович, чем немедленно сильно насторожил Иннокентия Мурадовича.

Тот даже забыл о своем скверном самочувствии, на­прягся. Но Турецкий и тут не собирался открывать кар­ты. Он просто заявил, что завтра подъедет в прокуратуру, где они, в присутствии судьи Слепнева, окончательно обсудят этот животрепещущий вопрос и наверняка при­дут затем к единому и обязательно справедливому реше­нию.

С тем он готов был уже и покинуть прокурора, но те­перь тот захотел разузнать побольше. Он даже предло­жил отобедать чем бог послал. Ну бог им, как сказано было еще у классиков отечественной сатиры, возможно, послал многое, но Турецкого заинтересовал не этот мел­кий вопрос. Обернувшись к провожающему его Керимову, он наивным тоном поинтересовался:

—   Скажите мне, Иннокентий Мурадович, если не профессиональный секрет, конечно... Вот я смотрю, не­плохо вы все тут живете. Был у Слепнева — отличный дом, особенно если раскинуть его на двоих... У вас тоже, гляжу, здорово все устроено. У Затырина не был, не знаю, но, вероятно, тоже нехило. Не говоря уже о мэре вашем. Нет, я понимаю, что на дворе — капитализм, значит, ни­какой социальной уравниловкой пахнуть и не должно. Да и в бумажник ваш никто не собирается заглядывать... за исключением ну разве что налоговых органов, перед которыми вы, уверен, абсолютно чисты. Но все же как вам всем удалось так красиво устроиться? Вопрос не из зависти, а так, из формального интереса. Не на зарплату же, верно? Да и взяток, я просто уверен, вы не берете. Из этических, полагаю, соображений. Так откуда все? Толь­ко не рассказывайте мне про наследство жены и прочие легенды.

Керимов, изображавший невыразимое словами воз­мущение, естественно, молчал.

—  Вот и для меня это тоже загадка, — как бы подвел итог Александр Борисович. — Ладно, благодарю вас, Иннокентий Мурадович, за содержательную беседу. Зав­тра непременно встретимся, а сейчас я, с вашего разре­шения, поеду работать дальше. Там 'у нас еще полсотни милиционеров очереди своей ждут.

Он сел в машину, кивнул Филиппу:

—  У тебя все в порядке?

Тот нахально ухмыльнулся:

—   Проверка уже была. Этот твой судья, Сан Борисыч, успел пободаться со своей супружницей. Как она вообще? Голос-то у нее генеральский.

—  И не говори, вдвое его крупнее — по всем пара­метрам. Для меня всегда были загадкой такие пары.

—   Ничего странного, говорят же — маленький, да удаленький. Там еще насчет золотника есть поговорка. Опять же некоторые в сучок растут. Много чего интерес­ного, о чем мы, большие люди, и не догадываемся, а вот женщины иной раз по глазам видят. Вот где тайна!

Турецкий расхохотался.

—  Ну так из-за чего они бодались все-таки?