Дальний поход

– Думаю, это могла быть старуха, которую мы когда-то спасли от костра, – задумчиво произнес атаман. – То-то я ее в последнее время что-то не вижу. Сбежала, что ли… или померла от старости.

– Такая помрет, как же! – Енко Малныче усмехнулся, пригладив растрепавшиеся волосы. – Думаю, однако, напрасно подозревать лишь ее одну.

– Кто-то еще? – встрепенулся Иван. – Жены?!

Гость повел плечом:

– А если все проще? Соглядатай верхом на летучем драконе. Хорошему колдуну ничего не стоит услышать ваши мысли на расстоянии четырех-пяти верст. Тем более находясь в небе, где никто и ничто не мешает.

– Мог и услышать, – согласно кивнул атаман. – Все ведь готовились в отплытию, знали… Как и, черт побери, сейчас!

– Нет, друг мой. – Колдун внезапно расхохотался. – Сейчас не так! Я заглушил все мысли воинов… а сейчас глушу ваши. Так что ни соглядатай, ни старуха Нине-пухуця, ни… кто бы то ни было еще не в состоянии их услышать, разгадать.

– Заглушил… – задумчиво протянул Иван. – Что ж, благодарю и даже не спрашиваю зачем.

– Охотно отвечу, – снова засмеялся гость. – Вы нужны мне. Смею заверить – очень и очень нужны. Как верно, и я вам. А обоюдная польза – основа крепкой дружбы, ведь так?

– Может, и так. – Атаман покачал головой и, чуть подумав, спросил: – А вот эта ваша способность – мысли глушить. И другие сир-тя так умеют?

– Вот еще! – Енко Малныче возмущенно дернул шеей. – Далеко не все! У нас-то в Хойнеярге совсем немногие, а славный Хойнеярг – пусть не столица, но все-таки город! И не всегда он слушает столицу, и далеко не во всем.

Казки отчалили еще ночью, точнее – полярным днем, когда низкое желтое солнце бегало по небу по кругу, и было все равно – что день, что ночь. Вспенили воду весла и узкий корпус судна на выходе от причала едва не черпанул волну – слишком уж перегруженным оказался. Что и говорить, на этот раз снарядились как следует – взяли порох, ядра, пушки – тяжелые тюфяки и легкие фальконеты, гаковницы, да и самих казаков хватало – почти три дюжины человек, включая самого атамана и отца Амвросия! Это почти столько же, сколько осталось в остроге, естественно, не считая женщин.

За рулевым веслом сидел Кольша Огнев, упрямо решивший вернуться и довести начатое дело до конца, жена его, Авраамка, провожая мужа, долго шла берегом, махала платком. Да все женщины провожали, и жены, и пленницы, многие из которых уже успели привязаться к новым… ну, пока что не мужьям, но там видно будет… Еще поглядим, кто вскоре хозяином в остроге будет… или не в остроге… Митаюки-нэ в последнее время говорила загадками, смущая девиц. И была очень рада, увидев на струге колдуна Енко! Пусть, пусть убирается, авось по пути потонет!

– Не утону, не надейся! – словно пощечину, хлестко, Енко Малныче послал коварной деве свой прощальный привет.

Митаюки ойкнула, схватилась за левую щеку, едва не упав, хорошо, супруг, невенчанный, оставленный нынче за атамана, Матвей Серьга поддержал за талию, встревожился:

– Ох, люба! Ты то бледная, то падаешь… По здорову ли все?

– По здорову, по здорову, – закусив губы, отмахнулась девушка.

Когда-то ведь сама соврала, что беременна, так что особых вопросов не возникало – подумаешь, бледная! Может, и в самом деле понести, крепче привязать к себе мужа ребенком? Нет, рано еще, рано! Вот… вот исполнится все, что задумано, вот тогда…

Закрыв глаза, прогнала Митаюки-нэ опасные мысли – вдруг да подслушает пришлый колдун?

Не подслушал колдун, струг уже далековато был, да Енко и не старался подслушивать, занятый беседой с отцом Амвросием и Афоней.

– Вот скажите, отче, – ваш амулет, крест – очень большой, а у других – маленький, и под одеждою спрятан. Почему так?

– Потому, что я – священник! – с достоинством отвечал святой отец. – А Афонасий – первый помощник мой.

Зачем Афоню взяли, хоть и просился? Ведь в остроге теперь вообще некому требы справлять! А затем взяли, зачем и Маюни, зачем и сам атаман сей дальний поход возглавил – хитрая Митаюки-нэ постаралась, исподволь свои мысли внушив, недоброжелателей-врагов убирала.

Никто об том не догадывался, даже Енко Малныче – потому как о том и не мыслил, все думы его другим были заняты – оберегов заклятье прорвать да народную землю вернуться.

А там… А там поглядим, что будет!

– Обе-е-ед!

На носу, на камбузе, где от сложенной из обмазанных глиной камней печки давно уже тянуло вкусным дымком, артельщик Кудеяр Ручеек замахал половником:

– Обе-е-ед! Подходи, кто свободен.

Свободны были почти все, пользуясь слабым, но попутным ветром, судно неспешно шло под парусом, длинные весла были аккуратно сложены вдоль бортов, и казаки с любопытством посматривали на тянувшийся слева низкий каменистый берег.

– Сейчас ближе подойдем, – рядом с атаманом уселся с мискою кормщик. – Приглядим удобное место.

– Это верно. – Иван покивал, облизав ложку и повернул голову к Енко: – Интересно, как там ваш зверь? Не отстал, не заблудился?

– Не заблудился, – улыбнулся колдун. – И не отстал. Ноляко выносливый и быстрый.

– А многие у вас на таких ящерах ездят? – Отец Амвросий пригладил бороду, выбрасывая за борт крошки.

Енко Малныче повел плечом: