Дальний поход

– От нас ушла? – Нгар Сэвтя погладил пальцами маску.

– От вас. Сказала – делать ей с вами нечего.

– Что ж… – колдуны вновь переглянулись. – Правильно сказала. Однако нам ее по лесам искать несподручно… другие поищут – найдут. Идем, дщерь.

– Так… а заклятье-то?

– Поддержали уже. Ты совсем ничего не чувствуешь, что ли?

Идущий впереди Енко Малныче вдруг остановился и замер, предостерегающе подняв руку:

– Тихо! Живо сюда… и помогите мне, думайте о… о том, о чем травояды думают. О цветах, о вкусной травке…

– Колдуны? – тихо переспросил Иван.

– О них вообще не думайте!

Небольшой отряд замер под старой ракитою, затаился, так, что слышно было, как вдалеке жужжит шмель. Вскоре послышались чьи-то голоса…

Ах, какая вкусная, сочная трава!

…громкое пыхтенье и клекот.

А за этой ракитою – молодые папоротники. Нежные, сочные!

Чей-то вскрик… похоже, что предсмертный. Резкое хлопанье крыльев…

– Все! Можете уже расслабиться, мои друзья.

Над ракитником, над рябиною и ольхою, над огромными древовидными папоротниками с шумом поднялись, полетели драконы. Не сами по себе – со всадниками, один из которых – с длинными развевающимися волосами, похоже, что женщина.

Атаман повернул голову…

– Потом! – резко бросил колдун. – Пусть улетят…

Сделав круг над поляною – будто кого-то искали, высматривали, но не со всем тщанием, а так, для самоуспокоения – небесные всадники повернули своих крылатых коней в сторону колдовского солнца и быстро скрылись из виду.

– Женщина… – Иван погладил шрам. – Они взяли с собой женщину. Из селения? Поймали в лесу?

– Или она прилетела с ними, – усмехнулся Енко. – Ведьма.

– Да… так тоже может быть.

– Так и есть. И больше о ней не думай. Идем!

Хитрый колдун уклонился от прямого ответа: кто была эта женщина, дева – он прекрасно знал – почувствовал, ощутил, ибо не так и давно уже сталкивался с нею. Митаюки-нэ! Дева себе на уме, коварная… вернее, пытающаяся таковой казаться. Зачем о ней говорить? Может, эта юная интриганка еще и сгодится… если ее не сожгут на костре в славном Дан-Хаяре, судя по промелькнувшей мыслишке – к тому все и шло. Может, стоит предупредить девку? Впрочем, поздно уже. Если такая хитрая – пускай сама выкручивается, небось должна бы услышать мерзкую мыслишку… а нет, так и нуер с ней, вернее – нуеров хвост.

– Эй, нуеров хвост, – обернувшись, Енко окликнул Дрянную Руку, замешкавшегося у барбарисовых кустов. – Ты что там потерял? Живот прихватило?

– Нет, учитель, не живот, – взволнованно дернув шеей, парнишка показал за кусты рукою. – Там мертвый. Совсем недавно убили… отняли жизнь.

– Чувствую, что недавно, – недовольно пробормотал колдун.

Ишь ты, хвост нуеров, заметил! Учуял… талантливый достался ученичок!

– Это свои его, – подал голос и второй ученик – Ясавэй Северянин. – Учитель! Мы с Нойко бросимся быстрее оленя, глянем?

– Бросился один такой… Ладно, метнитесь! Поглядим на ваши способности… хе-хе… оценим.

Согласно кивнув, Енко Малныче повернулся к ватажникам:

– Пойдем и мы – глянем. Все ж любопытно, за что его?

– Боюсь, любезнейший друг мой Генрих, покойник нам этого уже не скажет, – поправив берет, хмыкнул Штраубе.

– А мы не его будем спрашивать – учеников.

Казаки – Иван, немец да Афоня с Маюни – поспешно зашагали вслед за колдуном… да тут же схватились за сабли, едва не изрубив в куски выпрыгнувшего на тропу шлемоголова!

– Тьфу ты, нечистая сила! Вылетел!

– О, Ноляко! – весело крикнул Енко. – Ну, наконец-то явился. Что-что? Кто-то тебя обидел? Неужели, еду отобрал? По носу щелкнул? Щелкнула? Ай-ай-ай… Знать, на костер старушка не захотела… в отличие от молодой дурочки. Что ж, ла-а-адно!

– Что, что ты там говоришь, друже Енко? – догнал колдуна атаман.

– Да так… просто вслух думаю. Рассуждаю – кто бы мог быть убитый?

Убитый лежал в росшей за кустами траве ничком, раскинув в стороны руки. В левом боку его зияла кровавая рана.

– Кремневым ножом ударили, – облизав губы, пояснил Ясавэй Северянин. – Без всякого колдовства, просто.

– Нет! Немножечко все-таки поколдовали! – сидевший на корточках напротив трупа Нойко вскинул глаза. – Вон как четко все – одним ударом и прямо в сердце попали. Не-ет, без колдовства тут никак не обошлось!

– Умелому воину нести такой удар ничего не стоит!

– От простого воина этот бы защитился, вон, мускулистый какой!

– Хватит! – Енко Малныче пресек начавшийся спор и, внимательно осмотрев убитого, с хитрецой повернулся к Ивану:

– Что скажешь, мой любезнейший друг?

– Скажу, что убитый – человек непростой, – атаман склонился над трупом. – Сказать по-нашему – служилый: дворянин или из детей боярских. Кожа на малице тонкая, искусно выделанная… еще и браслет золотой, и жемчуг. Секира вон, рядом, каменная, боевая… Видал я у здешних щеголей и бронзовые и медные даже. Каменная-то куда надежнее, убойнее! Не из простых, но… не колдун – воин.

– Что воин, а не колдун – то и по мускулам видно, – нахально добавил Нойко. – А вы, господин Иван, все верно сказали, хоть нам и чужой.

– Да, верно, – колдун покивал, почесав бородку. – Воин, но не простой – знатный. Особо приближенный… Верно, провожал прилетевших колдунов. Они его и того…