Дальний поход

Одной из основных трудностей в деле восстановления промышленного потенциала была нехватка ресурсов, ведь в столице и Московской области множество предприятий, но работали они в большинстве своём за счёт привозного сырья. Пришлось искать замену очень многому. И как пример та же самая нефть. Её нет, но имеется возможность получить синтетический заменитель из древесных опилок, угля, газа и сланцев, а помимо этого наладить производство этанола, метанола, диметилового эфира и бутилового спирта. Процессы затратные, но на самые важные нужды топлива вполне хватало, а где его не было, обходились силой пара, электричеством, лошадьми и мускулами человека. И так было в каждом конкретном случае. Есть проблема, но имеются научные разработки и технические решения Золотого Века. Диктатор говорит: «Надо», и помощники берут на себя ответственность за какое-то важное направление, напрягаются сами, напрягают людей, и проблема решается. Ясно, что не всё и не всегда было гладко и не всё шло именно так, как хотелось бы местной власти, но в общем и целом Московский диктат, ставший Всероссийским, выжил и крепко встал на ноги.

Степанов готовился к дальнейшей экспансии за пределы области. Однако с востока началась миграция дикарей, которых я знал под прозвищем «беспределы», а в Москве их назвали «зверьки». К нам на Кубань они пришли десять лет назад, в 2055 году. Однако за пару лет нашим войскам удалось их остановить, разгромить и отогнать от границ Конфедерации. И это время я помню очень хорошо. Всё же это была моя первая военная кампания в составе гвардейского спецназа.

Здесь же всё было гораздо сложней. Неоварваров, идущих на Москву, было как минимум в десять раз больше, чем их двигалось на нас. Дикари шли сразу по нескольким направлениям, армия Степанова смогла их сдержать, но уничтожить и разгромить орды превратившихся в животных людей у неё не получилось. Слишком много лесов вокруг, и очень уж большую территорию армейцам приходилось оборонять.

С того момента, как произошла первая битва между дикарями и москвичами, минуло почти двенадцать лет. Обходя Московскую область с юга, «зверьки» почти окружили владения Всероссийского диктата, взяв их в огромную дугу, которая постоянно сжималась. Про расширение территорий и экспансию Степанову пришлось забыть. А единственный свободный путь, которым можно было выбраться из его земель, – это Волга. И всё, что за прошедшее десятилетие у него получилось, помимо удержания «зверьков» по границам, – это присоединить к своему государству несколько поселений вокруг Рыбинского водохранилища, Череповец, Тихвин, Волхов, а совсем недавно – территорию СРР. Эти владения мало что ему давали, так как с ними не было надёжной транспортной магистрали, но и убыточными они не считались, поскольку отдалённые анклавы посылали в Москву небольшие партии особо ценных ресурсов и людей для ведения боевых действий против дикарей.

Такие вот невесёлые для местных властей дела и не самые радужные перспективы на будущее…

Мой собеседник капитан Рудь отсутствовал уже минут тридцать. Странно. Мне захотелось закурить, но снова появился Лихой, который в несколько длинных прыжков перескочил площадку перед палаткой, остановился, передними лапами опёрся на мои колени и посмотрел мне в глаза.

Соединение двух разумов происходит мгновенно, без каких-либо затруднений, сказывается привычка общаться с потомком Лидера подобным образом. В голову поступают образы, и я вижу, как к лагерю московских егерей, расположенному за лесным пригорком метрах в трёхстах от нас, подъезжают два легкобронированных автомобиля, по виду напоминающие «Гусаров», выпускавшихся российским автопромом до чумы.

Машины выглядят как новенькие. Из них выходят несколько человек. Почти все – бойцы, видимо охрана. Взгляды внимательные и настороженные. Люди постоянно оглядывают окрестности в поисках опасности. Это понятно, телохранители все одинаковы, но они мне неинтересны. Моё внимание привлекают люди, которых они охраняют. Один – пожилой, несколько сгорбленный офицер с инкрустированной палочкой из чёрного дерева, в армейской полевой униформе и с погонами полковника. Второй важный гость – статная женщина, брюнетка лет за тридцать с еле заметной сединой в волосах, одетая в строгий серый костюм: белоснежная блузка, жакет и длинная юбка.

Капитан Рудь, которого вызвали из нашего лагеря для встречи важных персон, подбегает к гостям, рапортует о том, что происшествий не случилось и работа по сбору сведений относительно расположенных за границами диктата анклавов продолжается. Что происходит дальше, посмотреть не удаётся, Лихого замечают охранники. Один из них хватается за оружие, а пёс при этом его движении улавливает сильную эмоциональную реакцию бойца: «собака – дикари – враг». Разумный пёс понимает, что, скорее всего, этот телохранитель воевал с дикарями, которые используют в войне дрессированных боевых псов, и, дабы не доводить дело до стрельбы, сразу же прячется в ближайших зарослях, ползком покидает опасное место и мчится ко мне на доклад.