Дальний поход

– Поможем вам. Насчёт боеприпасов, понятно, от компенсации не откажемся, а оплату не возьмём. В том, что дикари возле города обосновались, есть доля нашей вины. Видимо, они пришли по следам моего отряда и теперь нас караулят, так что это с меня причитается, а не с вас. Как работать будем?

– Ополченцы перекрывают все пути отхода. Я со своими ребятами иду с одной стороны, а вы давите с другой.

– Устраивает, но я ваших следопытов своими людьми усилю. Нормально?

Сумароков-младший кивнул и, сказав, что сбор воинов через два часа возле восточных ворот, умчался собирать своих самых лучших вояк. Игнач, который по-прежнему стоял рядом, вопросительно посмотрел на инкату в своих руках, и я принял решение не торопиться с её уничтожением.

– С собой этот пояс возьмём, мало ли как дела пойдут, – сказал я казаку. – Может, эта дрянь нам ещё пригодится. Собирай лесовиков. Через час шестьдесят человек должны быть наготове. Всё делаем стандартно: осмотр, постановка задач по группам, выход в лес с местными проводниками-следопытами, Лихой проведёт разведку, и начинаем работу. Действуем жёстко, одного-двух дикарей и шамана берём в плен, а остальных в расход.

– Понял, – ответил Игнач.

Спустя шесть часов, ближе к вечеру, мы вышли на исходную позицию. На густой дремучий лес неспешно опускались тёплые душные сумерки. Яркие природные краски блёкли, а шатёр из больших ветвей и зелёных листьев над нашими головами наливался глубокой и мягкой серостью.

На мгновение мне показалось, что лес живой, что он насторожился и понимает, для чего мы находимся на звериной тропе возле небольшого заболоченного ручья. За этой узкой водной лентой, петляющей по низине, метрах в ста пятидесяти от нас расположился первый дозор «зверьков», который наблюдал за дорогой, ведущей из Новграда в Москву. За ними на укромной полянке – основные силы дикарей, чуть больше сорока воинов и Кося. Ещё десяток вражеских бойцов днём обошёл город и теперь наблюдал за западными воротами, но этими «зверьками» займутся ополченцы. Ещё час – и наступит ночь, а нашу работу необходимо закончить до неё. Думаю, за отведённое нам время мы уничтожим дикарей.

Надо мной и лучшими воинами отряда, которые готовятся к атаке, громко защёлкала неизвестная птица. С соседнего дерева ей откликнулась ещё одна, а чуть дальше их поддержали сразу две. Лесные пичуги ведут себя тревожно, они обозначают наше местоположение, и дикари могут забеспокоиться. Ко мне подходят лейтенанты, и я шёпотом спрашиваю:

– Готовы?

– Да, – таким же еле слышным шёпотом дружно отвечают командиры отряда.

– Начинаем. Шамана брать живьём. Не забывайте.

Воины поднимаются и мягкими бесшумными шагами, подобно барсам, движутся в сторону противника. По большому поваленному стволу дерева мы пересекаем водную преграду, поднимаемся на другой берег ручья и отлаженными тройками рассыпаемся влево и вправо. Наша состоящая из пятидесяти испытанных воинов цепь обходит дозор «зверьков», которые уже почуяли нас. Воины ускоряют движение, и вместе с Арсеном и Лидой, в сегодняшнем деле прикрывающими мою спину, и Лихим, который постоянно крутится неподалёку, мы выходим на небольшой взгорок. Именно с него дикари вели наблюдение за дорогой. Впереди, по ходу нашего движения, шуршат кусты. Видимо, вражеские дозорные предусмотрительно отступили и спешат известить своих товарищей о надвигающейся опасности. Соблюдать тишину необходимости уже нет, и, продвинувшись по следам дикарей, я выкрикнул:

– Ату их! Гоните «зверьков» на засаду! Не давайте им опомниться!

Усилившийся шум справа и слева известил меня, что воины услышали мой голос и прибавили хода. Азарт погони захлёстывает меня и бойцов, мы торопимся навстречу нашим врагам, хрустят под подошвами ботинок сучки, а за моими плечами слышно дыхание подруги и телохранителя. Мы готовы к бою, но всё равно, как это зачастую случается в лесах, схватка начинается совершенно неожиданно. Вроде бы бежали между деревьями и проламывали телами кустарник, а тут – раз, выскочили на открытое пространство, и перед нами вся вражья сила в полном составе, которая убегать не торопится, и даже наоборот, готовится к битве.

Сумароков-младший был прав, дикарей действительно около пятидесяти, столько же, сколько нас. Численно силы равны, но против наших автоматов и пулемётов у дикарей луки и всего с десяток огнестрельных стволов. Единственный их шанс – ближний бой, и Кося, юркую фигурку которого я вижу среди суетящихся вражеских воинов, понимает это не хуже меня. Поэтому, подобно сумасшедшему зайцу, он подпрыгивает на одном месте, указывает своим посохом в мою сторону и выкрикивает что-то на своём родном диалекте.

Подобно быкам, дикари опускают головы, выставляют перед собой холодное оружие и устремляются на нас троих. Зрелище впечатляющее и страшное, но мы и не такое видели.