Дальний поход

Лейтенант коротко кивнул, встал с пенька, и спустя минуту на его месте сидела спасённая им девушка, которая с опаской покосилась на нас, но, увидев Лиду, которая мягко, по-доброму улыбнулась ей, немного успокоилась.

– Ты нас не бойся, зла тебе не сделаем и вреда не причиним, – заметив, что она всё ещё зажимается, сказал я. – Мы люди прохожие, наёмники. Идём из Новграда на юг. Глядим, у вас тут война, вот и интересно стало, из-за чего такой кровавый кавардак с применением артиллерии. Как тебя зовут?

– Наталья Светлова.

– Что у вас здесь происходит?

Девушка шмыгнула носом, ещё раз оглядела командиров отряда, молча наблюдавших за нашим разговором, и ответила:

– Рыцари Христовы опять с огнём и мечом пришли. Две недели назад появились их послы и начали что-то про сектантов возле какого-то Харькова говорить. Стали наших мужиков в своё войско звать. Но у нас за ними никто не пошёл, да и христиан в городе почти нет. Они покрутились пару дней и ушли, а сегодня с утра родственник мой, Тиша Северянин, в набат ударил. Люди на круг сбежались, думали, пожар или ещё что, а оказалось, что рыцари Христовы уже к Орешку подходят. Всем миром, кто только оружие в руках мог держать, на защиту форпоста кинулись. Через реку переправились, а в крепости уже ворота открыты и гарнизон почти весь перебит. Видимо, за стенами предатели сыскались. Авторитеты наши, кто общинами городскими руководит, приказали отступать, а наш отряд последним шёл и должен был паромную переправу прикрыть. Мы в лесах вдоль берега затаились, а тут миномётный обстрел и атака. Меня немного контузило и землёй чуток присыпало. Глаза открыла – и к переправе, а за мной враги. Думала, что всё, не уйти, а тут ваши, спасли меня, так что с меня причитается.

– Э-э-эх, пичуга! – посмотрев в глаза девчонки, вздохнул я. – Чего с тебя возьмёшь? Сама мала, боец не очень, а родители, если ещё живы, наверняка люди не богатые.

– Зато меня народ знает и уважает. Ты не смотри, что я одета неказисто и из оружия только «калаш». Я писать умею, книги старые читала, а батя мой покойный треть города держал и с двух деревенек неподалеку дань собирал. Многие про это не забыли, и если вам в наших краях будет нужна поддержка, то я могу поспособствовать.

– Ладно, благодарности сейчас – не самое важное. Ты мне вот что скажи. Как думаешь, что у вас здесь дальше будет? Удержат ваши воины город?

Наталья задумалась, всхлипнула, а затем, как мне показалось, несколько наигранно нахмурилась и отрицательно помотала головой:

– Нет, не удержат. Нам бы ещё часов двенадцать в запасе, и подойдёт помощь из лесных деревень. Но времени нет, а христиан больше, вооружены они лучше, и наши предатели им всю схему обороны сдали. На этом берегу много лодок осталось, в ночь туляки к Перемышлю переправятся, так что с утра город падёт, и жителей на костры потянут.

– Неужели сразу на костры?

– Ну да, у них это первым делом, а у нас так вообще случай особый. Мы первые, кто Константиновой власти не покорился и войско его кровью умыл, так что они нас люто ненавидят. Если получится, наши женщины и дети успеют в леса спрятаться, а мужикам одна забота – драться за свои дома до самого конца.

– Хорошо, Наташа. Пока поешь и отдохни.

Девушка встала, молча ушла к одному из маленьких бездымных костерков неподалеку, а ей на смену на всё тот же пенёк посадили туляка.

– Имя, фамилия, звание, должность? – строгим, не терпящим возражений голосом спросил я и тут же добавил: – Молчание и обман будут наказаны.

В своих догадках я оказался прав: туляк действительно был кадровым военным. Он выпрямил спину и ответил:

– Исаак Протасов, десятник 5-й сотни Рыцарей Христовых, приписанных к Успенскому собору.

– Что здесь происходит? Почему патриарх своё слово о мире нарушил?

– Готовится Великий Крестовый поход, необходимо обезопасить тылы, а слово, данное еретикам, отлучённым от святой нашей матери церкви, ничего не значит. У нас в Перемышле верные люди были, и, когда святым отцам, пришедшим в городок с посланием патриарха, отказали в помощи, настал черёд воинов.

Вопросы – ответы. Воин Христова войска ничего не скрывает и сохранить какую-либо военную тайну не пытается. Через полчаса Протасова уводят, а я, оглядев своих офицеров, спросил:

– У кого и какие предложения?

Первым высказался Игнач:

– Смеркается. В ночь надо обойти поле боя и до утра оказаться подальше от этих мест. После этого переправимся на другой берег Оки и продолжим путь.

– Поддерживаю, – вторым был Кум.

– Я не против, – своё слово сказал Крепыш.

На мгновение тишина, и голос Лиды:

– Уходим. Это не наша война. Игнач прав.

Последним своё мнение высказал Серый, перед этим посмотревший назад, на спасённую им девчонку, которая, судя по его поведению, ему приглянулась:

– Согласен, но есть дополнительное предложение.

– Какое? – спросил я.

– Мы уйдём, но перед этим предлагаю по тылам воинов патриарха пройтись. В войну ввязываться не надо, а пошуметь, чего-нибудь поджечь и важного языка из высшего комсостава для допроса взять было бы полезно.

– Хочешь армию от Перемышля отвлечь?