Дальнобойщица для Дракона (СИ)

Поздно, в помещение уже ворвались несколько человек в черном. Один даже схватил меня за волосы. Нужно их задержать!

— Уходите! — крикнула я, отбиваясь профессиональным ударом от захвата и доставая кнут, он всегда со мной. — Сберегите Юли!

Мардж думала недолго. Захлопнула дверь изнутри, и я краем уха услышала, как заскрипел засов, сама в это же время со всего размаха врезала рукоятью в живот, очередного захватчика. Тот не ожидал отпора, поэтому прием удался — его скрючило от боли. Следующий удар пришелся коленом в морду и локтем по шее.

Когда подкрались остальные, я успела распустить кнут и щелкнуть по рукам парочке из них. Но увы, людей в черном все прибавлялось и прибавлялось. Я дралась, сколько могла. Но была в меньшинстве. В глобальном. Одно радует, все-таки придержала их на некоторое время. Надеюсь, очень надеюсь, что Мардж с детьми успели сбежать и спрятаться.

Когда для кнута не осталось пространства, перешла на ближний бой, но меня тупо скрутили, накинувшись все разом. Кусалась, брыкалась до последнего. Но силы изначально были неравными. Получила пару ударов в живот и по лицу. Руки вывернули так, что взвыла от боли. На запястья надели наручники и затянули, передавив кожу и вены. В крови все еще бушевал адреналин, я продолжала сопротивляться. Но где-то в уголке сознания понимала — пора прощаться с жизнью.

Неужели на этом все? Нет! Последняя попытка, и уже снаружи мне удалось вырваться. Бросилась вверх по у лице, как газель, движимая инстинктом выживания. Но на моем пути внезапно выросло нечто темное. Не успела ни свернуть, ни затормозить — врезалась со всей дури в… того самого человека, которого подпалила Юли. Как там Мардж назвала его? Господин Эрдегаст? В его глазах не просто злость — там леденящая душу ненависть.

— Ведьма! — процедил он сквозь зубы с таким презрением, что я сразу поняла — конец! — Ты пожалеешь, су… за то, что сделала и кого посмела тронуть.

Его хватка оказалось по-настоящему железной, вырваться просто нереально. И тут радостная мысль — он не знает о Юли и, возможно, это их шанс спастись.

Я скривила губы и плюнула ему в лицо, целенаправленно вызывая агрессию на себя. Пусть забудет о хозяйке гостиницы, концентрируясь на мне. Лишь бы только помогло.

Не заметила, как подъехал древненький автомобиль такой же черный, как душонка ненавистного Эрдегаста. Меня схватили за волосы и бесцеремонно впихнули внутрь.

— Что смотрите? — Крикнул один из Черных плащей, обращаясь к зевакам. — Готовьтесь к новому представлению уже завтра. На главной площади взовьется пламя костра, сжигая ведьму!

Сердце судорожно сжалось, пропуская удар. Костер! Творец всемогущий! Помоги!

Вальдо! Лекс! Эрманд! Кто-нибудь! Спасите меня, пожалуйста!

Глава 20

Если я ожидала, что меня просто приговорят к казни, то глубоко заблуждалась. Мой обвинитель устроил настоящий показательный процесс. Но хуже всего то, что ему было дозволено практически все! Даже пытать меня на виду у большей части жителей города.

На Итарине был печальный период истории давным-давно, в прошлом тысячелетии, когда, прикрываясь верой в Творца, группа фанатиков, так называемая Светлая Инквизиция, вершила беззаконие. Они возомнили себя посланниками Бога и решили, что имеют право карать людей, в том числе, обладающих магическими способностями. Но, шорт! Они не решались творить подобное на виду у населения, пытки с признанием в колдовстве проводились в тайных подземельях! А здесь — прямо на глазах у народа!

Меня облачили в серую рубаху и вывели на площадь, где стоял… как же это называется… эшафот! Черный, как все вокруг. На нем судья — Эрдегаст, а в его темных глазах — моя смерть.

Внутри все дрожало от ужаса и ожидания конца. Но вскоре я поняла, что смерть — бесценный дар.

Слышали ли вы о методах пыток? Я — крайне мало. Только в школе. На уроках истории.

Сначала с меня потребовали признания в колдовстве. Но, даже не смотря на то, что я сразу признала вину, стараясь не вызвать подозрений в наличии Юли, мне отвесили десять ударов плетью с зазубринами. Приковали стоя к специальной стене и оголили спину. Не знаю, было ли так положено или Эрдегаст мстил мне за свои обожженные руки. Никто не возмутился. В воздухе витал Страх.

Я терпела, сколько могла, стараясь не закричать и не заплакать. Не хочу, чтоб это чудовище видело мою боль. Но удары становились все яростнее, плетка обжигала, рассекала кожу. Сначала появились слезы. Молчаливые и крупные. Сами вытекали из-под ресниц и скатывались по испачканному лицу. На седьмом ударе изо рта вырвалось рычание вперемешку с всхлипами — я больше не могла терпеть раздирающую боль. Рыдала, орала, просила пощады… но облегчения не давали.

Отвесив одиннадцать ударов, развернули лицом к мучителю. Тот самодовольно ухмылялся. А что же люди? Мельком, сквозь влажную пелену, глянула на толпу. Все стояли тихо. Кто-то, опустив взгляд в землю, кто-то, глядя с сочувствием полными слез глазами, особенно женщины. Лишь несколько человек выглядели удовлетворенными. Бессмысленно спрашивать, почему все молчат и терпят такое.