Дальше действовать будем мы

— Я тебе что, мальчик на побегушках? По первому звонку хер знает кого подорвали и поехал за тридевять земель, все бросив? Хочешь говорить, приезжай и говори. Можешь прямо ко мне на работу. Безопасность гарантирую.

— Ты слишком дерзок…

— Бритва, разговор нужен тебе, а не мне. Я тебя знать не знаю и что характерно, знать не хочу. А вот тебе что-то от меня надо. Так кто к кому в таком случае должен ехать?

— Ладно Киборг… я приеду, — с угрозой просипел Бритва. — Завтра буду у тебя.

— Жду.

Анатолий положил трубку и продолжил работать в прежнем режиме, окончательно для себя решив, что со всеми этими блатными и ворами в законе надо решать самым кардинальным образом. Ему не нужна по сути параллельная система финансовой власти.

Бритва заявился под конец рабочего дня. Выглядел лет на семьдесят, но Анатолий подумал, что ему было несколько меньше, просто время проведенное на зоне сказывались. А сидел этот крендель, если судить по «перстням» немало, как бы не большую часть своей сознательной жизни.

«Зря я его все-таки к себе зазвал, надо было на нейтральной территории базарить, — подумал Анатолий. — Туберкулезник похоже, вон какой сухой, плевком перешибить можно… но хоть не перхает разбрасывая палочки Коха»

— Итак, что ты мне хотел сказать, Бритва?

— Я пришел спросить с тебя.

— Кто ты такой, чтобы с меня спрашивать⁈

— Я представляю уважаемых людей. Не делай вид, что не понимаешь о чем я говорю…

— И за что эти уважаемые люди хотят с меня спросить?

— За Граненого и за то, что ты взял. А взял ты чужое и это надо вернуть, да еще с процентами. Ты похоже не понял во что влез Киборг. Решил, что раз собрал банду, то можно вот так просто взять и начать брать, что можешь схватить? Так нет, все уже чье-то.

— Я знаю. Менты и конторские уже просветили, — криво усмехнулся в ответ Анатолий.

— Так почему ты тогда до сих пор еще не покаялся? Ты знаешь, что с тобой за такое сделают и не только с тобой? Ты же ведь не сирота круглая…

— А вот этого Бритва не надо. Если что-то случится с моими родными и при этом уцелею сам, я на вас устрою настоящую охоту, буду убивать одного за другим и умирать можно по-разному… Впрочем, к чему слова? Пойдем. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Анатолий встал из-за стола.

— Не боись Бритва, мое слово крепче стали и если я гарантировал твою безопасность, то можешь быть уверен, что тебе ничего не будет.

Киборгин с Бритвой спустились в подвал.

— Подвесьте этих гавриков на крюки, — скомандовал Анатолий своим людям.

Урок давно допросили, выжав из них всю возможную информацию. Тела подвесили на вбитые в стену штыри.

— Кто это? — спросил Бритва.

— Да залетные какие-то из твоих коллег по преступному ремеслу. Говорят, хотели пощипать цеховика какого-то. А теперь Бритва, я покажу тебе, что делали духи с нашими пленными… особенно со снайперами… и что я сделаю с вами, если вдруг пострадает кто-то из моих родных. Ибо умирать можно по-разному, можно легко и быстро от пули в башку или сердце, а можно вот так…

С этими словами Анатолий достав нож начал словно заправский мясник резать свою жертву под ее дикий вой. Снимал «перчатки» и «сапоги», вынимал глаза, отрезал гениталии, дробил кости…

В общем продолжалось это все довольно долго. Бритве от увиденного явно поплохело ибо зрелище реально тошнотворное, да и остальные пленные обделались, не говоря уже о самом истязаемом.

— Хочешь испытать, что-то подобное Бритва? — закончив экзекуцию, спросил Анатолий, глядя в глаза собеседнику. — Но ты уже старенький всего процесса не выдержишь. Хотя… я тебя обколю обезболом, наркоту вколю и у тебя появятся все шансы пройти весь путь.

— Ты больной… на всю голову…

— Не я один такой. Война сделала из нас чудовищ, и мы возьмем свое.

— Тебя все равно шлепнут…

— Только вам от этого легче не станет. Даже наоборот.

— С чего бы это?

— Ну ты же не думаешь, что я действую сам по себе? Раз меня не упаковали менты и даже КГБ, то значит я отношусь к еще одному силовому ведомству из-за чего трогать меня этим ведомствам себе дороже.

— Армия?

— Она родимая. Так что хлопните меня, то на мое место просто поставят другого. Более того, я даже подозреваю, что моя смерть будет выгодна тем, кто за мной стоит.

— С чего бы это?

— Сам подумай… Урки убивают Героя… не просто Героя, Героев много, а того, кто вытащил из пакистанского плена больше двух десятков своих парней. Представляешь какое это возмущение вызовет среди ветеранов? И если все правильно организовать, провести агитационную кампанию, то под ружье встанут даже те, кто может и не хотел бы встревать в это дело, но решит все же отомстить за своего товарища вашей братии охреневшей в дугу от мнимой вседозволенности. Вас будут кончать везде и всюду, увидят лишь одну наколку и в расход, как духов поганых.

— И ты так спокойно об этом говоришь?

— А что мне еще остается? Пускать сопли и плакать?

— Не боишься, что они сами тебя грохнут, чтобы свалить на нас?