Дальше выбираю я

– Выходит, Миронову дали добро свыше? – спросила, наконец. Артем снова развел руками, я покусала губу. Рассуждения его казались весьма разумными. Что, если с Мироновым договариваются с условием, что тот сам уберет Прохорова с предвыборной арены? Во-первых, этим людям не надо марать руки, во-вторых, неплохое скрепление новых трепетных отношений. Миронов, соответственно, решает устроить этой игрой не только судьбу Прохорова, но и мою тоже. Способ прост: подставить меня, обвинив в убийстве. Но каков смысл в самом убийстве? Почему выбран именно Леша? Да, он сын Прохорова, но я не вижу ни одной причины, по которой его смерть может привести к отставке Прохорова. Впрочем, игра еще идет, что ясно видно из жаждущих получить меня лиц. Прохоров, по всей видимости, желает задать мне массу вопросов, надеясь что-то прояснить. Люди Ярослава пасутся вроде как для защиты меня и Леши, я ведь просила об этом Петренко несколько дней назад. С мироновскими ребятами понятно: этим я позарез нужна. На самом деле, мне повезло невероятнейшим образом. Если бы не Артем, спасителей явно больше не оказалось бы, а значит, сейчас я бы сидела в доме Миронова. Представлять, что меня ждало там, я не захотела. Следовало как-то отблагодарить Артема. Конечно, он хочет информации, но рассказать ему о чем-либо из интересующих его вещей я просто не могу. По крайней мере, без каких-то объяснений. А я по опыту знаю, чем больше он начнет узнавать, тем больше у него возникнет вопросов, в моем случае, подобный интерес к личности совершенно излишен.

Тут совершенно внезапно мне вспомнился желтый рюкзак, и я досадливо чертыхнулась, поняв, что не подумала о нем при разговоре с Лешей. Хотя к информации, которую он открыл мне о Петренко и Прохорове (ее, кстати, тоже следовало хорошенько обмозговать), желтый рюкзак отношения не имел, стукнуть Лешу по голове вполне могли из-за него. В конце концов, он же просто пропал, а значит, кто-то унес его из ресторана. Я бы с огромным удовольствием пообщалась с этим человеком. Правда, после сегодняшнего рейда мне вряд ли удастся пробраться к Леше, чтобы узнать еще что-нибудь о рюкзаке и его содержимом.

Пока я размышляла, Артем разглядывал меня с большим интересом. Сказав себе, что с журналистами надо держать ухо в остро, я все-таки улыбнулась.

– Надумали что-то? – поинтересовался он.

– Ничего полезного. Вывод один: ситуация для меня складывается паршиво, так что, пожалуй, вы правы в том, что мне стоит вернуться в мое логово.

– Значит, не хотите ничего рассказать?

– Не хочу, – не стала я врать, поднимаясь, он встал следом за мной.

– Что ж, – покачал головой, – надеюсь, в следующий раз нам удастся поговорить с обоюдной пользой.

– Если следующий раз будет, – усмехнулась я, проходя к двери.

– Справитесь? – поинтересовался Артем, когда мы вышли из дома, я кивнула.

– Прошу не устраивать за мной слежки, это может оказаться опасным для нас обоих.

– К тому же вы ее непременно заметите и улизнете, – лучезарно улыбнулся он, я только головой покачала. Что он там про меня накопал? Насколько может быть опасен? С каждым месяцем соглядатаев становится все больше, а это, ох, как неполезно для меня. Все-таки мой родной город не так далеко отсюда, и, как знать, моя популярность может догреметь и до него. А тогда… Даже думать не хочется, что тогда будет.

За этими мыслями я добралась до нашего с Колей убежища. До него было далеко, и я, плюнув на все, позаимствовала машину в одном из дворов. Примерно через час я подходила к дому, с непривычки долго не могла найти дорогу в эти катакомбы и колесила по округе. Дом тонул в темноте, я потянула на себя дверь подъезда, после чего немного постояла, прислушиваясь. Все та же тишина и темнота, как же они мне надоели. Поднявшись на нужный этаж, я толкнула дверь, она была открыта, впрочем, как всегда. Коридор тоже тонул в темноте, зайдя внутрь, я прикрыла дверь и замерла, почувствовав, как к затылку прижалось дуло пистолета.

– Это я, – сказала я на всякий случай, и пистолет убрали. Быстро обернувшись, я увидела Колю.

– Цела? – спросил он.

– Да.

Он выдохнул и прошел в кухню, я за ним. Коля включил ночник, и я смогла лицезреть на его лице приличный синяк.

– Ничего себе, – присвистнула я, подходя к нему и протягивая руку к опухшему глазу, – кто тебя так?

– Тип из коридора, – хмыкнул он.

– Надо бы обработать.

Вместо ответа Коля вдруг обнял меня и прижал к себе.

– Что это на тебя нашло? – нахмурилась я, вставляя между нами руки.

– Мы столько пережили вместе, – привычно хмыкнул он, – мне кажется, пора слиться в объятьях.

– Я бы не стала торопить события.

Коля поглазел и отпустил меня, усмехнувшись.

– Им ты тоже так говорила?

– Кому? – не поняла я.

– Всем. Мироновым, Петренко, кто у тебя еще в списке?

– Не понимаю, к чему эти разговоры.

– Конечно, – покачал он головой, – я-то все гадаю, чего босс с тобой носится.

– И чего?

– Бросить не может, – хмыкнул он, – видит, что пустой номер, а бросить не может, потому что есть в тебе что-то такое…

– Заканчивая с этой бодягой, – не выдержала я, Коля снова усмехнулся.