Дальше живут драконы 2

У них оно тоже есть. Белая Хризантема — так оно называется в сводках. Но русским потребуется всего несколько ракет, чтобы полностью сжечь метрополию.

Их маленькие острова — ловушка.

Если бы не военные… с русскими можно было бы торговать. Боги послали русским столько земли, и столько богатств, как никакому другому народу на земле. Им же не досталось ничего, кроме покорного и трудолюбивого народа, но они, нация воинов — сами взяли то что должно принадлежать им по праву. Сейчас бы помириться… но генералы и адмиралы не могут не воевать, потому что путь самурая смерть. Только он, император — чувствовал, что третья война станет для всей Японии последней. Первую войну они выиграли. Вторую — ни то ни сё. Третью они могут не просто проиграть — Япония может прекратить свое существование. И все ради чего — ради Урадзио?

Может, наоборот — сделать так, чтобы эти генералы и адмиралы сгинули в войне, а самому перехватить наконец власть и ввести твердый запрет на любое участие военных в политике? Нет… тоже нельзя. Он не может так рисковать. Сгинули в войне — означает поражение, а в наши дни поражение — это не договор и репарации. Это сожженные дотла города и прекратившие существование нации. Поражение может быть более страшным, чем Великое землетрясение…

Но тогда — что делать?

Тем временем — у императорской резиденции остановился автомобиль Тойота Сенчури — единственный японский автомобиль с двенадцатицилиндровым мотором, правда его мощность была ограничена 280 лошадиными силами, а скорость — ста восьмьюдесятью километрами в час[90]. Из машины выбрался невысокий, с резкими чертами лица и почти европейским разрезом глаз человек — барон Ито Маэда. Он и в самом деле был наполовину европейцем — его мать была итальянкой, он сам родился в Риме, где его отец работал послом. Барон был одним из негласных лидеров либеральной группировки при дворе и отличался коварством и жестокостью. Как и большинство действующих политиков — он был депутатом Парламента от Либерально-демократической партии Японии и членом Политбюро[91].

До входа барон шел пешком — на территории замка был только один автомобиль — императорский. Дальше он прошел процедуру обыска, которую проводили детективы специального подразделения полиции Токио — и только потом попал на запретную территорию. Было тихо… здесь было тихо всегда. Он проигнорировал гостевые велосипеды у ворот (ездить на машинах тут было нельзя, но для гостей были велосипеды) и пошел по хорошо знакомой дорожке, мимоходом раскланявшись с академиком Исагуре из Института наследного принца[92]. Мельком подумал — что это, академик, ночует, что ли здесь?

Барон был представителем древней аристократической семьи, но военная история семьи оборвалась еще в пятнадцатом веке, когда глава семьи неосмотрительно поставил на проигравшего кандидата в сегуны — и в наказание был сослан в самый дальний его замок, а все остальные замки, а так же земли, крепостных крестьян и даже воинов — у него отняли. С тех пор — Маэда всегда были настроены либерально и ненавидели военную самурайскую элиту. Лишившись дохода от земель и крестьян, Маэда одними из первых начали заниматься торговлей и немало в этом преуспели. Но на этом пути — их интересы снова столкнулись с военно-феодальными кланами, война которым была нужна для извлечения из нее прибылей. В этой жестокой тайной схватке — Маэда уже потеряли людей своего клана, и как для гражданских — готовы были на многое, чтобы отомстить. Но для этого им нужно было кейго. Молчаливое согласие — но согласие самого императора…