Дальше живут драконы

Игрушечная рулеточка приобретается за гроши, но в умелых руках становится просто-таки золотой, особенно если руки принадлежат человеку, обладающему хитростью и инициативой. Можно просто играть и обирать простаков, можно замаскировать игры продажей лотерейных билетов «по выигрышу», продажей книг, всякой мелочи – в зависимости от обстоятельств. Приходится опасаться милиции, конкурентов из противоборствующих кланов – те опаснее стражей порядка: если нет своей охраны, то намнут шею, отнимут выручку и поломают инвентарь, чтобы не раскладывал столик с рулеткой в чужом районе. Задача у Вороны проста – стоять на стреме и вовремя предупреждать о появлении постовых, патрульных машин и конкурентов. Охрану несут другие люди, держит банк на рулетке сам Боб, а по завершении работы каждый получает долю.

Первый выход назначили на завтра. В действительности первым он был только для Анашкина, но не для остальной компании. Выходили к площади Белорусского вокзала, раскидывали столик, и Боб хорошо поставленным голосом ярмарочного зазывалы привлекал внимание прохожих. Как только их собиралось достаточное число, начиналась игра, вернее – действо. Каким образом Боб умудрялся обжуливать лопухов, Гришка так и не смог понять, но вечером получил свою долю, из которой тут же предложили отдать «чирик» в счет погашения долга Леонарду.

Через несколько дней Ворона привык к «работе» – высматривал милиционеров, предупреждал, вместе с компанией обедал в шашлычной, распивая бутылочку сухонького винца, ездил подыскивать новые места для работы, получал «бакшиш» и отдавал «чирики» за долги, В общем, жить стало веселее и не так обременительно, даже тетка приутихла и не донимала нытьем.

Беда пришла совершенно неожиданно. В один из вечеров, раздав положенный заработок, Боб приказал:

– Завтра отправишься в Текстильщики вместе с Пятаком.

Пятак, низкорослый крепыш с борцовской шеей, похлопал Ворону по плечу тяжелой лапой:

– Не робей, нас больше!

Все это Гришке очень не понравилось, но делать нечего, и утром пришлось ехать в Текстильщики. Пятак уже ждал. Вместе с ним еще с десяток парней.

– Сейчас двигаем к магазину, – объяснил Пятак, имени которого Анашкин так и не узнал. – Там чужие затеяли игру, надо поучить. Бить не жалея. А ты чего, пустой? – Он поглядел на руки Гришки.

Вороне немедленно выдали металлический прут, завернутый в газетку. У парней было, чем проучить конкурентов: нунчаки, кастеты, короткие резиновые дубинки.

– С другой стороны тоже зайдут, возьмем их в коробку и отметелим как бог черепаху, – по дороге наставлял Пятак.

Анашкину сделалось тоскливо. Подраться в подпитии, когда водяра шибает в голову, – это понятно. А тут могут и самому звездануть в глаз или по тыковке – у чужих охранников тоже наверняка есть кастеты и нунчаки, иначе кто бы их держал? Впервые у Вороны возникло желание увидеть рядом с магазином усиленные наряды милиции. Тогда все разойдутся миром.

Но милиции не было. Орали репродукторы, и вечно молодой Карел Гот высоким голосом выводил знакомую мелодию, а на углу, хорошо видимые сквозь стекла витрин, расположились конкуренты, раскинув столик с рулеткой. Пятак напружинился, играя мускулами и взвинчивая себя перед дракой.

– Вон они, – свистящим шепотом сказал кто-то из парней.

– Вперед! – скомандовал Пятак. – Ворона бьет крупье!

Это Анашкину показалось самым лучшим в сложившейся ситуации – вряд ли сидящий за столиком с рулеткой парень ожидает нападения. Подскочить, врезать по рулетке, разбив ее вдребезги, а потом рубануть крупье по плечу и быстро отваливать. Потеря столика и рулетки для конкурентов плевое дело, а вот после удара прутом по плечу рука у крупье надолго повиснет, а без нее, какой он работник?

Шустро растолкав зевак, Гришка размахнулся и ударил по рулетке. В стороны полетели осколки, люди закричали, сзади уже началось побоище – Пятак и его приятели налетели на охрану конкурентов, а с другой стороны спешила еще одна группа бойцов, нанятых Бобом. Но ударить крупье Вороне не удалось, тот успел ловко увернуться, и прут врезался в витрину, на асфальт посыпалось стекло, а Гришку кто-то сильно ударил по спине.

С трудом повернувшись, он начал бестолково размахивать прутом, ничего не соображая и боясь упасть под ноги дерущихся. Куда-то попадал, кто-то взвыл, перед шалыми от боли глазами мелькали чужие кулаки и потные, разбитые в кровь физиономии.

– Обрываемся! – услышал Гришка и, бросив прут, побежал прочь от месива тел, подгоняемый звуком сирен: приближались патрульные машины…

Вечером встретились у Боба. Пятак со смехом рассказывал, как разбили витрину и как дали по шеям конкурентам, а остальные поддакивали и обменивались впечатлениями. Мрачный Гришка не поддался всеобщему праздному веселью – выпив стакан портвейна, он, неожиданно для самого себя, заявил:

– На разборы больше не пойду.

– То есть как? – удивленно уставился на него Боб. – Бабки получил? Получил. Должок еще не отработал, а хочешь слинять? Забыл, что рубль вход, а выход чирик?