Дама из сугроба

– О, замечательно! Если позволите, тут мы и обоснуемся. Вероника, сядь вот тут!

Сандра поставила легкое плетеное кресло с красивыми подушками возле какого-то куста, подумала, передвинула кресло и попросила Веронику забраться в него с ногами.

– А можно? – обрадовалась девочка. – А то мама не позволяет… с ногами.

– Сегодня все можно, – улыбнулся Сутырин.

– Вот, отлично! И смотри на меня. Так… Сегодня я буду делать только наброски карандашом. Тебе удобно так сидеть?

– Очень! Очень удобно!

– Молодец! И постарайся посидеть так подольше. А что за книга у тебя?

– Сказки Андерсена.

– Нравится тебе?

– Еще как! Особенно сказка про Русалочку. Так ее жалко, правда?

– Правда, конечно, правда! Я в детстве тоже обожала эту сказку, сто раз ее читала и сто раз плакала…

– А мама говорит, что это вредная сказка.

– Вредная? – поразилась Сандра. – Почему?

– Ну, я не очень поняла… вроде как она у девочек понижает… как ее… самооценку.

– О, господи! – простонала Сандра. – Но ты все-таки ее читаешь?

– Папа разрешил. Он говорит, что это чепуха, – таинственным шепотом проговорила Вероника.

Сандра работала уверенно, но наброски были тонкие, даже нежные. Опять появился хозяин дома и сел в отдалении. Он испытывал странные чувства. Как хорошо она говорит с ребенком, без малейшего сюсюканья и без назидания… как со взрослым человеком, равным ей. И Вероника явно прониклась доверием к незнакомой женщине. Она не читает, а с удовольствием беседует с Сандрой, рассказывает ей, как любит мамину собачку Никки, и как в прошлом году на ее глазах машина, мчавшаяся на большой скорости, едва не задавила кошку.

– Ой, я думала, все, так испугалась, заплакала, а папа сказал, что кошка каким-то образом успела убежать. Я не верила, а папа сказал, что если бы кошку задавило, на асфальте остался бы след, а там ничего не было, и еще две незнакомые тети тоже ахали, как кошке удалось увернуться.

– Какое счастье! – искренне воскликнула Сандра.

– А у вас есть животные? – полюбопытствовала Вероника.

– Пока только попугай. Но я мечтаю завести себе веселую дворняжку, а кот, я думаю, рано или поздно сам приблудится.

– А почему вы хотите дворняжку?

– Не знаю. Просто люблю дворняжек. С ними хлопот меньше, они обычно куда здоровее породистых.

– А наша Никки очень-очень породистая, порода называется японский хин. Мама всегда носит ее на руках и всюду берет с собой. А у ее подруг у всех йоркширские терьеры. Скажите, а где берут дворняжек? Есть такой специальный клуб?

– О нет! Дворняжек или находят бездомных, или покупают у какого-нибудь ханыги щеночка от беспородной сучки, да мало ли…

– Да, я поняла, их берут в каких-то совсем негламурный местах, да?

Сутырин фыркнул.

– Да-да, – подтвердила Сандра, – в самых что ни на есть негламурных.

– А дети у вас есть?

– Есть. Сын. Но уже взрослый. В этом году институт заканчивает.

– Он у вас красивый?

– Мне кажется, да, красивый, даже очень.

– А у вас в телефоне есть его портрет?

– Есть, конечно.

– Вы мне покажете?

– Обязательно!

– А как его зовут?

– Лешка.

– Алексей?

– Ну да.

Сутырин только диву давался, как легко и непринужденно общается Вероника с этой взрослой едва знакомой женщиной. С этой удивительной женщиной… А может, она вовсе не удивительная, а просто нормальная, а я отвык от нормальных женщин? Похоже на то, – с горечью подумал он.

– Ну вот, на сегодня все! – объявила Сандра. – Ты молодчина, с тобой легко, ты так здорово позировала. Завтра продолжим. Знаете, Роман Евгеньевич, я думаю, портрет Вероники следует сделать акварелью.

– Ради бога простите, Сандра, но мне все же хотелось бы маслом, уж не взыщите.

– Хозяин – барин! Любой каприз за ваши деньги.

Он видел, что она недовольна.

К Сандре подбежала Вероника.

– Ой, а вы обещали показать фото вашего сына!

– Да, в самом деле, – улыбнулась Сандра. – Вот, смотри!

Вероника во все глаза смотрела на фотографию красивого веселого парня.

– Хороший! – объявила девочка. – А у него есть жена?

– Нет, пока нету.

– А сколько ему лет?

– Двадцать один год.

– А мне семь. Разница в четырнадцать лет. Как у папы с мамой.

– Да ты нешто замуж за Алексея собралась? – рассмеялась Сандра.

– Я буду об этом мечтать!

На следующий день Сандра опять приехала в дом Сутырина. Вероника радостно выбежала ей навстречу.

– Здравствуйте! С добрым утром!

– С добрым утром, детка!

– А как поживает Алексей?

– Алексей сейчас пишет диплом, знаешь, что это такое?

– Он дипломат?

– Нет-нет, – рассмеялась Сандра, – диплом – это совсем другое…

– Понимаю! – кивнула девочка. – Это что-то взрослое и скучное? Да?

– Ты права, взрослое и скучное. Вероника, а ты зачем надела другое платье? – спохватилась вдруг Сандра.

– Оно вам не нравится?

– Очень нравится, классное платье. Но писать я тебя буду в том, что было на тебе вчера. Будь добра, сбегай и переоденься.

– Ну хорошо, папа велел вас слушаться. И еще он передавал вам привет.

– Спасибо.

Девочка убежала, а Сандра разглядывала свои вчерашние наброски.

В зимний сад вошла горничная в темно-синем шерстяном платье с белым кружевным фартучком и в кружевной наколке на густых каштановых волосах. В руках она держала поднос.