Дама непреклонного возраста

– Ага, не знает! – вскочила Зинаида. – Про то, что матери дом по завещанию достался, тоже не знает? И что избушку скоро сносить будут, она тоже не ведает? А чего она вообще знает-то?

Плюх почесал ухо и уставился в потолок.

– Я, конечно, не Мегрэ, но перво-наперво начал бы с Вадьки. Ведь ты смотри: парня бьют зверски, затем переодевают, что-то там карябают на руке, потом везут в лес, и он при этом все время находится в бессознательном состоянии. Но стоило только тебе свалиться к нему под бок…

– Я вообще-то на голову ему свалилась, – внесла поправку Зинаида.

– Хорошо, стоило тебе к нему сигануть, как он немедленно пришел в сознание! Как-то все вовремя. Только я почему-то не слишком верю, что он не успел разглядеть ни одного нападавшего.

Корытская заегозила на диване. Разорванная юбка опять издала противный треск, и Зинаида замерла. Еще не хватало, чтобы на ней вещи стали распадаться на глазах у Плюха! Ведь подумает мужчина черт-те что! Плюху хорошо: вот так пришел, услышал и решил. Вот, на Вадьку уже подумал. Вадька! Три раза ха-ха! Если бы Вадим не был сыном Татьяны, Зинаида, быть может, тоже бы засомневалась в его рассказе. Но ведь парень-то свой! Чего думать?

– Я вот что придумал… – не обращая внимания на смятение подруги, продолжал Игнатий. – Ты говорила, к парню доктора наведываются. Давай-ка я тоже к нему зайду. Глядишь, как врач, чего дельного посоветую, а заодно присмотрюсь – может, парнишка боится чего?

– Ага, а я завтра же к Валентине! Сообщу ей, что она мать убила, и, может, признается… – тут же придумала Зинаида.

Плюх дернулся, будто его хлыстом стегнули.

– Ты… это… Я бы настоятельно не советовал! Настоятельно! Ты умеешь язык за зубами держать?

Зинаида на всякий случай поболтала во рту языком и утвердительно кивнула.

– Вот и хорошо, и держи. Работай себе, присматривайся. Очень мне не нравится этот скромненький лозунг: «Я не такая!» Ишь, пишут его все, кому не лень. Приглядывайся!

– Ой, и точно! – хлопнула в ладоши Корытская. – Кстати, у нас в субботу показ моделей будет, там все соберутся. Так сказать – весь театр в одном флаконе. Можно будет посмотреть, как они друг с другом общаются. Там же все будут в костюмах, в платьях… Короче, на какое-то время все бухгалтеры, швеи, парикмахеры превратятся в фотомоделей!

Плюх не удержался:

– И ты?

– Да ты чего, совсем? – дернулась Зинаида. – Мне на том подиуме не посчастливилось дефилировать. У нас же кто на «язык» пойдет? Кто толстенький, маленький или наоборот – худой, высокий, нескладный. А меня не берут – у меня ничего нет выдающегося, стандартная фигура, кого теперь такой удивишь…

И так ей было обидно, что она даже протяжно вздохнула.

– Ладно, хватит жаловаться, иди, думай, когда мне с Вадимом встречу устроишь, – прервал тяжкие ее думы безжалостный Плюх.

Зинаиду не надо было долго уговаривать. Она подошла к телефону и стала набирать знакомый номер.

– Алло, Тань? Чего так долго трубку не брала? Как к тебе ни позвоню, ты все время спишь!

– Корытская! Ну, не сволочь ты, а? – уже не ругалась, а стонала Татьяна. – Да что ж у тебя за мания такая – звонить мне после полуночи? Мне вставать рано, у меня сын больной…

– А я как раз по поводу сына, – прервала подругу Зинаида. – Я тебе врача нашла – золотые руки! Только что из Мюнхена вернулся, хирург с мировым именем, Игнатий Олегович Плюх!

– Странное у него, однако, мировое имя – Плюх.

– Дурочка! Ну ни черта человек в медицине не смыслит, а туда же! Немедленно говори, когда он может завтра навестить нашего больного?

Татьяна помолчала, потом осторожно спросила:

– А он правда из Мюнхена?

– Ты же меня знаешь, я тебе дерьмо какое-нибудь не подсуну!

Плюх, зачем-то вышедший в коридор, заслышав некоторые моменты разговора, смущенно крякнул.

– Тогда давай так – завтра в десять утра. Идет? – предложила Зинаида и сама же ответила: – Идет! Все, до завтра.

Зинаида уже хотела было порадовать Игнатия, что у него с десяти утра начнется серьезная работа, но того нигде не наблюдалось.

– Игнатий!

– Давайте-давайте… – вдруг раздался голос Плюха в соседней комнате.

Зинаида заглянула к Юльке с Игорем и увидела странную картину: босой Игорек в боксерских трусах бегал вокруг своей кровати, а Юленька в ночной сорочке таскалась с подушками, и на ее лице было выражение вселенской скорби.

– А что у вас тут такое? – поинтересовалась Зинаида. – Юль, чего ты вещи собираешь? С Игорьком поссорилась, что ли?

– Если бы! – со слезами в голосе откликнулась та. – Вот так стараешься, стараешься… А потом тебя из собственной постели выгоняют!

– Да кто тебя гонит? – не понимала Зинаида.

– Чувство долга, – пояснил Игнатий.

Он уверенно шагал по соседской комнате и спокойно наблюдал, как ее обитатели носятся с матрасами. Ему это, как казалось, даже удовольствие доставляло.

– Понимаешь, – изумлялся он, – ребята только устроились спать, как вдруг – раз! – к ним залетела неприятная мысль: а на чем же будет сегодня спать наша любезная хозяйка? И Игорь с Юлей не могли дальше нежиться на перинах! Они отдают тебе свою кровать, пока не вернут твою. Настоящий поступок!