Дама непреклонного возраста

Однако на отношение к девчонке сына это не влияло никак. Дальше больше. Девчонка подрастала и стала понимать, какое влияние имеет на парня, который старше ее на пять лет. И начала куражиться. Сначала это были невинные детские шалости: она при всех требовала конфет или мороженого и ни в чем не знала отказа, парень с восторгом подчинялся. И кое-кто даже поговаривал, что они дружат.

И, может, из-за этих слухов пришла как-то к Татьяне мать Кристины, тоже одинокая женщина – Елена Сергеевна, и предложила открыть свое дело.

– Я кредит в банке возьму, ателье открою, а вы можете бар небольшой организовать при ателье этом. Я слышала, вы официанткой работаете?

Женщины тогда проговорили до поздней ночи, а утром Татьяна тоже стала собирать бумаги для кредита.

Татьяне думалось, что бар раскрутится быстрее и доходов принесет больше, а вышло не так. Елена заняла ту нишу, которая пустовала, и продукция ее ателье была мгновенно востребована – полных, низеньких, неуклюжих женщин на свете куда больше, чем дам с идеальными фигурами, а баров было великое множество. Собственно, Татьяна могла бы это перенести, в конце концов, ее дело позволяло ей кушать бутерброды с икрой, и вовсе не с кабачковой. Но вот Кристина! В ее отношениях с Вадимом начался новый виток. Девчонка постоянно подчеркивала, что она – дочь директора, а он – всего-навсего сынок подчиненной ее матери. Парень не обращал на это внимания, а вот Татьяна страдала. Кристину же злило спокойствие ухажера. Чего она только не придумывала, чтобы вывести того из равновесия.

– Тань, ты слышь-ка чаво… – каждый день встречали словоохотливые бабуси Татьяну на лавочке возле подъезда. – Эта-то шельма, знашь, как твово Вадьку изводила седни? Дай-ка скажу! Она тако удумала…

Короче, что удумала шельма и как от этого должен был страдать Вадим, знал весь двор. Татьяна бесилась. Она не раз ловила Кристину и пыталась ей втолковать, что если только…

– А что вы мне сделаете-то? – нагло усмехалась девица ей в лицо. – Лучше скажите своему сыночку, чтоб перестал за мной таскаться. Надоел уже.

Татьяна и к Елене Ивской обращалась. Та обещала поговорить с дочерью, но от тех разговоров становилось только хуже: девчонка перед всем двором позорила парня, мол, тот бегает жаловаться к мамочке.

Потом Ивские переехали. Но не изменилось ничего. Елена теперь жила в роскошной квартире, в доме напротив, у Кристины появились новые, крутые дружки, а Вадька так и продолжал бегать за Кристиной. Елена Ивская тоже преклонялась перед своим чадом, поэтому и не отказала дочке, когда та попросила машину.

– Мам, ну у нас уже все ездят, одна я, как лохушка! – ныла шестнадцатилетняя краля каждый вечер.

– Но, доченька, тебе все равно еще нельзя ездить. Восемнадцать исполнится, тогда…

– Ага, им хорошо, они ездят, и никаких восемнадцати никто не спрашивает… а ты… Я же не виновата, что у меня папа слесарь, а не какой-нибудь начальник! Не могла, что ли, нормального мужика выбрать?

Денег на машину не было, но у Кристины неумолимо приближался день рождения, и мать решила дочурку порадовать. А деньги… что ж, ничего особенного не случится, если сотрудники немного подождут. Так у Кристины появилась новая машина.

– Эй, лопушок, – высунулась однажды Кристина из окошка дорогой иномарки, когда Вадим с матерью направлялись домой. – Ножками – оно конечно для здоровья полезней. Тем более, когда голова не работает!

Она уже не стеснялась Татьяны!

– А откуда у тебя машина? В театре зарплату не давали… – глупо проговорила она тогда.

– А зачем вам? Тоже, что ли, машину покупать собрались? Ножками топайте, ножками! – фыркнула дива, и в салоне автомобиля раздался оскорбительный гогот.

Татьяна видела, как съежился ее Вадик, как он постарался быстрее зайти в подъезд. И поклялась себе: у Вадима будет машина! И еще круче, чем у Кристины! Пусть она тогда подавится от злости!

Однако, понятное дело, трудами праведными ей Ивскую было не переплюнуть, театр и ателье Елены набрали уже обороты. И тогда Татьяна решила пойти на хищение. Она старательно спаивала клиентов побогаче, и от ее коктейлей развязывались языки даже у самых крепких. Никто не видел в ней опасности: милая, душевная женщина, за стойкой бара и только. Не узрела опасности и Софья Филипповна Рудина. Пьяненькая дама похвасталась Боевой, что очень скоро станет преуспевающей заграничной леди.

– И эта туда же… – фыркнула Татьяна и стала разрабатывать план.

Во время еще одного разговора она искусно вызнала, что старушка хранит деньги в погребе старого дома, и что дама страсть как боится там ночевать одна, а потому все чаще остается у дочери. В общем, дело оставалось за малым. Рудина была для Татьяны идеальным вариантом: богатых бизнесменов она побаивалась, слишком хорошо у тех поставлена охрана, да и вычислить похитителя специалисту большого труда не составило бы. А вот старушка…

А у Вадима дела шли своим ходом. После того случая он от Кристины отошел.

– Да, да, я знаю! – воскликнула Зинаида. – Он с девочкой из института стал ходить. И она поставила Кристину на место. При всех!

– Мы в курсе, – подтвердил Игнатий.