Дама пик

Действительно красавица. Идеально сложена – Август убедился в этом во время снятия мерок, – стройна и высока, и кроме тонких, можно сказать, изысканных черт лица демонстрирует все три классических признака темной колдуньи. Ну или ведьмы, если говорить простым языком. У нее темно-рыжие, вернее, цвета благородной бронзы волосы, смуглая кожа и зеленые глаза, которых сейчас, увы, не видно. Веки опущены. Лицо спокойно. Теа д’Агарис спит, лежа на спине, и, похоже, видит сны. Можно было бы попробовать подсмотреть, но Август боялся допустить оплошность. Имея дело с неизвестностью, лучше не торопить события. Ведь если Теа – «Ну, пусть пока будет все-таки Теа!..» – застанет его за «подглядыванием», можно одним махом растратить весь кредит доверия, которого он еще не успел даже заслужить.

«Спи, красавица, спи! – думал Август, попыхивая трубкой. – Я здесь, и я терпеливо жду… Вопрос – чего я жду?»

Она проснулась буквально через несколько минут. Открыла глаза, улыбнулась и, разведя руки в стороны, потянулась. Мурлыкнула на кошачий манер, явно довольная своими ощущениями, повернулась на бок и увидела Августа. Наградила непонимающим взглядом изумрудно-зеленых глаз, нахмурилась и что-то спросила на незнакомом языке. Что-то короткое, типа «а ты еще кто такой?» Добавила фразу или две – чужой язык, незнакомый синтаксис, – и поспешила подтянуть одеяло к подбородку.

«Ну хоть не заорала, и на том спасибо!» – отметил Август, боявшийся, если честно, что дело кончится истерикой. А истерику поди потом прекрати…

– Вам нечего опасаться, сударыня! – как можно мягче сказал он и сделал успокаивающий жест. Из осторожности – чтобы не напугать незнакомку еще больше – кресла он не покинул.

Женщина хмурилась, выглядела обескураженной, взгляд ее беспокойно метался по комнате, то и дело задевая Августа. Впрочем, обошлось все-таки без истерики.

– Вы в безопасности! – поспешил добавить Август.

На этот раз она ответила довольно длинной тирадой. Голос у нее оказался низким, с хрипотцой, но это могло быть следствием ее физического состояния. Интонации узнаваемые и вполне соответствуют ситуации, ну а что касается языка, Август по-прежнему затруднялся опознать его даже приблизительно. Какой-то славянский. Может быть.

– Извините, сударыня, но я не говорю на вашем языке. – Он позволил себе скромную улыбку и продолжил: – Может быть, вы знаете немецкий или итальянский?

– Ital’ano? – переспросила женщина, хмурясь еще больше.

Ну как минимум она знала это слово, однако, как тут же выяснилось, по-итальянски не говорила, точно так же, как не знала она немецкий и французский языки. В следующую пару минут Август попробовал говорить с ней на латыни, древнегреческом и древнееврейском, но все впустую. Испанский и арабский языки не пригодились тоже. Зато выяснилось, что кроме предположительно славянского женщина говорит еще на двух незнакомых Августу языках. Один из них он неуверенно опознал как родственный древнегерманскому. Зато о втором у Августа даже предположений не возникло.

– Что ж, – разочарованно вздохнул он, – общего языка у нас пока нет, но не будем отчаиваться!

Он позвонил в колокольчик, заставив женщину вздрогнуть – чего он, естественно, не желал – и, дождавшись, когда в покои войдет Маленькая Клод, указал на нее пальцем:

– Клод, – назвал он девушку по имени и показал пальцем на себя, – Август. Клод. Август. Ты? – указал он на незнакомку.

Этот вопрос она поняла, но это было и несложно – контекст способствовал. Она выпростала руку из-под одеяла и, указав поочередно на Августа и Клод, сказала:

– Август. Клод.

Август ее догадку подтвердил кивком. Женщина тоже кивнула, но скорее себе, чем ему. Затем указала на себя и назвалась. Прозвучало как «Танья».

– Та Наа? – переспросил Август, вспомнивший девушку, которую звали Та, но женщина отрицательно качнула головой:

– Танья, Тациана.

– Танья, – согласился Август, отказавшись для простоты от второго варианта, и осторожно встал из кресла.

– Клод, помоги даме принять ванну и одеться, – распорядился он. – Я буду ждать ее через час в Кавалерском зале.

Дав указания, он коротко поклонился женщине и вышел из ее покоев.

Знакомство продолжили за накрытым столом. Август распорядился сервировать его так, чтобы гостья села рядом с ним: он на своем обычном месте в торце стола, она – справа от него. Не по этикету – ей следовало бы сесть с противоположного края и тоже в торце стола, – но зато удобно в плане общения и обучения, если в этом окажется необходимость. Август ведь не знал, кто она, где росла и умеет ли обращаться со столовыми приборами. К тому же, не имея общего языка, полагаться приходилось на выражение глаз и лица, улыбку и прочие инструменты мимики. Ну и личный пример, разумеется. Куда же без него?