Дама Пик

3. Вена, третье ноября 1763 года

Теа не вставала с кровати три дня. Большую часть времени спала или дремала. С Августом почти не разговаривала: только редкие "да", "нет", "не хочу" и "оставьте меня в покое!" С остальными, - с местной горничной и своей камеристкой Маленькой Клод, доктором и волшебником-целителем, - не говорила вообще. Твердую пищу не принимала. Пила изредка телячий или куриный бульон, горячий - на самом деле, едва теплый - шоколад и подогретое вино с медом и специями. Ученый доктор - человек с репутацией и отличными рекомендациями - никакой болезни у Теа не нашел, но довольно уверенно говорил о меланхолии и рекомендовал "пустить графине кровь", от чего Август решительно отказался. Целитель - светлый волшебник, служивший при дворе князя фон Эггенберга, говорил о "выгорании" и "магическом истощении" и рекомендовал покой и специальные травяные настои, но эту гадость отказалась пить сама Теа. Темного колдуна, занимающегося целительством под рукой не оказалось, и тогда Август обратился к ведьме, о которой ему шепнула немолодая повариха, работавшая на дворцовой кухне.

- Эк вы ее, голубку-то свою, ваше сиятельство, укатали! - покрутила головой ведьма, обнюхав прежде Таню с головы до ног.

- Совсем не жалко или как? - добавила, поводив над дремлющей женщиной темными жилистыми руками.

- По делу говори! - зло приказал Август, терпение которого подходило к концу, тогда как отчаяние поднялось едва ли не до "точки кипения".

- По делу? - обратился к Августу тяжелый, как мельничный жернов, взгляд черных глаз. - Можно и по делу, твое сиятельство. Ты ведь знаешь, кто она?

- Что ты имеешь в виду? - И в самом деле, что именно имеет в виду старая ведьма? О чем говорит? То ли о сущности дара темной колдуньи, то ли об уровне владения своей силой, то ли еще о чем.

- Значит, не знаешь, - став вдруг совершенно серьезной, кивнула старуха и обвела своим тяжелым взглядом собравшихся в комнате людей.

- Все вон! - приказала так, что кроме Августа никто ослушаться ее не смог, даже если бы захотел.

Август ментальную атаку попросту рассеял. На него это мелкое колдовство никогда не действовало, не подействовало и сейчас.

- Говори! - приказал, когда остались в опочивальне одни. Он и ведьма.

- Она колдунья, - кивнула старуха на безучастно смотревшую на них Теа.

- Это я и без тебя знаю, - нахмурился Август.

- Сильная колдунья!

- И это не секрет, - пожал плечами Август, с нетерпением ожидавший продолжения.

- Обряд над ней проводил ты?

"Обряд?"

- Смотря, что ты имеешь в виду, - осторожно сказал он.

- Кровь и плоть в жертву приносил?

"Ах, вот она о чем!" - сообразил Август.

Никакой не обряд, и, разумеется, не жертва в прямом смысле этого слова. Но с точки зрения стихийной ведьмы, кое-что из того, что делал Август во время своего Великого Колдовства, можно считать темным обрядом, включающим между прочим и "жертву плоти и крови".

- К чему ты ведешь? - спросил он вслух.

- Слышал о стрегони бенефици? - усмехнулась ведьма. - Только не говори, что не знаешь, кто они...

"Стрегони бенефици? - ужаснул Август. - Да, не может такого быть!"

- Испугался? - старуха коснулась пальцами лба Теа и удовлетворенно кивнула. - Зря! Рассказывать всем подряд об этом не след, но ни тебе, ни ей такая судьба не в убыток. Не вурдалак, чай! А выживать куда проще...

- Что ты несешь! - не выдержал Август. - Что за бредни! Закрой свой поганый рот, старая ведьма!

Зря, наверное. Не стоило ему кричать. Но нервы были уже на пределе, а тут такое!

- Убирайся! - указал он на дверь. - И не смей пересказывать эту чушь кому-нибудь еще! Узнаю, что болтала, в порошок сотру!

- Да, не печалься, парень, - махнула рукой ведьма и пошла прочь, - ничего ужасного не случилось! И рассказывать об этом я не стану! Не из-за тебя, дурень! Из-за нее! - показала она пальцем на Теа, стоя уже в дверях. - Народ тут еще глупее тебя! Принеси колдунье кружку бычьей крови, все как рукой снимет! Стрегони, они живучие, не чета нам, людишкам.

Сказала и ушла. В голосе ни обиды, ни гнева, ни раздражения. Августу показалось даже, что ведьма ухмылялась.

"Глупость какая! - думал он, вернувшись к постели Теа, и беря ее за руку. - Бред! Полный бред!"