Дама Пик (Роман)

И мы увидели удаляющуюся худую спину официанта, в которой было столько истинного британского достоинства, что его с лихвой хватило бы на всю Новгородскую область.

- Слушай-ка, Наташа, - сказал я, глядя вслед официанту, - а тебе не кажется, что мы слишком расслабились?

- Что значит - расслабились?

- А то, что нужно действовать, а мы с тобой на островах отдыхаем, в английских кабаках устриц трескаем, а в это время…

- Костик, милый, успокойся, - Наташа положила прохладную ладонь на мою руку, - я прекрасно понимаю, что с тобой происходит.

- Ну и что же со мной происходит? - недовольно поинтересовался я, не убирая, впрочем, руки.

- А происходит с тобой вот что… - начала Наташа, но в это время официант принес квадратную серебряную флягу, которую держал в белоснежной салфетке с вышитыми по углам коронами.

- Ваш джин, - негромко провозгласил он и, продемонстрировав флягу сначала Наташе, а потом мне, вознамерился налить.

- Благодарю вас, - я остановил его жестом, - мы сами.

- Как вам угодно, сэр, - официант наклонил голову, показав пробор, напоминавший тонкий и ровный шрам, и поставил флягу передо мной.

Когда он удалился, я взял тяжелый серебряный сосуд в руки и стал его рассматривать.

Фляга была покрыта тончайшей резьбой, изображавшей охоту на оленя. Гладкошерстные собаки с длинными гибкими туловищами и вытянутыми узкими мордами мчались сквозь прихотливо ветвящиеся кусты за небольшим оленем. Олень закинул рога на спину и косился на приближавшихся собак испуганным глазом. За собаками мчались кони, на которых, судя по вычурным одеждам, сидели сэры, пэры и таны, трубившие в почтовые рожки и размахивавшие оружием. Смерть оленя была не за горами. Один из охотников на всем скаку прикладывал к губам духовой инструмент, подозрительно напоминавший бутылку. Наверное, это и была бутылка, решил я и налил нам джина, от которого крепко пахло можжевельником.

Мы чокнулись, рюмки издали плывущий металлический звук.

Джин был - что надо.

Приятно обжигая, он проскользнул в мой желудок, и в груди загорелось мягкое пламя, которое согревало и возбуждало. Во рту бушевал хвойный вихрь, сразу же проникший в мозг и щекотавший за ушами. Это мне понравилось, и я решил повторить эту приятную процедуру.

А вот Наташа, смело выпив свою дозу, вдруг застыла, будто ей вонзили в спину старинный английский кинжал, и уставилась на меня расширившимися глазами, в которых тут же показались слезы.

Она открыла рот и примерно минуту молчала, все так же глядя на меня с выражением Цезаря, не ожидавшего такого сюрприза от старого верного Брута, потом закрыла его, и, тут же снова открыв, спросила:

- Как только вы можете пить этот скипидар?

Я пожал плечами и с достоинством ответил:

- Кому - устрицы, кому - джин. Каждому, знаешь ли, свое.

- И сколько в нем градусов?

- Не меньше сорока семи, - ответил я со знанием дела.

- Мне показалось, что все двести, - сказала Наташа, все еще не пришедшая в себя после напитка настоящих мужчин.

- Это тебе не какая-нибудь женская сладенькая водичка, - веско сказал я. - Ты как хочешь, а я повторю.

- Только без меня, - с ужасом сказала Наташа.

- Очень хорошо, мне больше достанется.

Я взял флягу, а Наташа подозвала официанта и попросила чего-нибудь послабее, но только опять же не красного цвета.

Официант почтительно кивнул, потом посмотрел на меня и подмигнул.

Я подмигнул в ответ и налил себе еще.

Когда на столе появилась еще одна фляга, поменьше, я налил из нее Наташе, потом наполнил свою серебряную рюмку и, подняв ее, спросил:

- Так что же со мной происходит?

Наташа посмотрела на меня, медленно выпила вино и, поставив рюмку на стол, сказала:

- Совсем другое дело, не то что твоя еловая отрава.

- Что б ты понимала, - парировал я, - сказано же - каждому свое.

- Ладно, - Наташа ловко съела устрицу и вытерла губы гербовой салфеткой. - А что касается тебя, то здесь все очень просто. Давай сначала посмотрим на то, что происходит сейчас.

- Давай, - кивнул я и налил себе джина.

Я с удовлетворением чувствовал, как джин наносит мне непоправимый вред, и это было весьма приятно.

- Первое, - начала Наташа, - угрожает ли кому-нибудь из нас или наших близких непосредственная опасность?

- Нет, не угрожает, - ответил я и выпил джин.

- Правильно. Воры далеко, и где мы - они пока не знают. Федералы и прочие менты, как мне известно, тоже пока не дергаются. Я узнавала по своим каналам. Алеша послушно сидит там, где ему сказано, и ведет тихий образ жизни. Так?

- Так, - ответил я и налил себе еще.

Наташа проследила, как я наполнил рюмку, затем взяла ее и отставила от меня подальше.

- Я не хочу, чтобы ты окосел раньше, чем мы закончим говорить о делах. Понял?

- Понял, - ответил я и закурил.

- Хорошо. Алену нашли? Нашли. Спрятали? Спрятали. Все! Ты, я, Алеша и Алена - в безопасности. С первым пунктом закончено.

- Огласите весь список! - сказал я с интонациями из фильма.

- Сейчас оглашу, - многообещающе сказал Наташа и налила себе вина.

Я с грустью посмотрел на это и сказал:

- Вот он, звериный оскал дискриминации… Хочу быть эмансипированным, хочу, чтобы мне вернули мой верный джин!