Дама разбитого сердца

Как он и думал, проколото было правое заднее колесо, самое далекое от водительского места – явное доказательство того, что работали борсеточники, можно сказать – их фирменный знак, профессиональная подпись. Колесо уже прилично спустило, его следовало поменять, но при этом пришлось бы на какое-то время оставить портфель без присмотра. Василий недовольно оглядывался по сторонам, гадая, где прячутся подлые жулики. В это время к нему подошел нищий в темных очках, изображающий слепого, и протянул гнусавым голосом:

– Пода-айте жертве собственной доверчивости, потерявшей зрение, мучительно вглядываясь в светлое будущее!

Васе было не до побирушек, и он хотел шугануть нищего, но тот налетел на Зайкина и сбил его с ног. При этом драгоценный портфель выпал из Васиных рук и отлетел в сторону. Василий вскочил, сверкая глазами и намереваясь растерзать зловредного нищего, но в первую очередь вернуть портфель.

Его глазам предстала следующая картина.

Слепой беспомощно барахтался на тротуаре, пытаясь подняться, а рядом с ним стоял тот самый приличный старичок, который сказал Васе о проколотом колесе. Старичок держал в руках портфель.

– Отдай! – завопил Зайкин, бросаясь к старикану. – Отдай, сволочь!

– Да я как раз и хочу отдать вам ваш портфель, – обиженно проговорил тот, протягивая пропажу, – я вам хотел помочь, но вижу, что вы не понимаете хорошего отношения…

Он сунул Василию портфель и гордо удалился.

Зайкин трясущимися руками расстегнул замки и заглянул в портфель. Альбом с марками был на месте. Василий почувствовал укол стыда, неожиданный для человека его профессии, и бросился вслед за стариком, чтобы извиниться и поблагодарить, но тот уже сел в машину и резко газанул.

Нищий поднялся и теперь пытался нашарить свою белую трость. Кажется, он действительно был слепым. Василий помог ему встать, сунул в руку пять рублей и завертел головой. Он решил, что самое правильное в его положении – плюнуть на машину (тем более что она все равно была не его) и добраться до жилища Ивана Павловича на частнике. Портфель с его драгоценным содержимым спасен, а это – самое главное.

Зайкин тормознул опытного бомбиста, и тот за десять минут домчал его до места, ловко миновав все пробки.

Перед дверью Ивана Павловича Василий был почти вовремя, с опозданием всего на пять минут. Правда, коллекционер славился патологической точностью и даже пятиминутное опоздание считал недопустимым, но сегодня, на радостях от того, что Вася ему принес, он должен быть снисходительным.

Зайкин нажал на кнопку звонка, и тут же за дверью раздался глухой басовитый лай. Загремели засовы, и на пороге появился хозяин квартиры, придерживая за ошейник огромного светло-серого зверя.

Вася уже бывал дома у Ивана Павловича и видел его сторожа и телохранителя – огромную канадскую собаку породы маламут. Имя у пса было простое и незатейливое – Белый Клык, или для краткости – просто Клык. Клык производил на гостей неизгладимое впечатление: он был огромен, свиреп и очень напоминал светлого полярного волка. С таким телохранителем коллекционер чувствовал себя в полной безопасности.

– Спокойно, Клык, спокойно, – проговорил Иван Павлович, с трудом оттаскивая собаку от двери, – это свои.

Он поднял глаза на Васю и осведомился:

– Все в порядке?

– В порядке, в порядке, – ответил Зайкин, боязливо протискиваясь в квартиру.

– Что-то у вас вид какой-то испуганный!

– А вы своего людоеда уведите, вот и будет вид нормальный!

– Да что вы, неужели вы его боитесь? – Хозяин квартиры ехидно усмехнулся. – Клык – он хороших людей никогда не обижает, он у меня очень разборчивый!

– А как он отличает хороших людей от плохих? – поинтересовался Василий, следуя за коллекционером по длинному полутемному коридору. – Я бы у него с удовольствием поучился, а то прожил на свете почти сорок лет, а и то не всегда отличаю!

Иван Павлович не ответил. Он вошел в свой просторный кабинет, со вкусом обставленный мебелью красного дерева, сел за письменный стол, жестом указал Василию на гостевое кресло и только тогда проговорил:

– Ну-с, выкладывайте, что принесли. Простите, что ничем не угощаю – не терпится, понимаете ли, посмотреть. Вот взгляну на нее, и тогда уж выпьем с вами за удачное завершение работы…

– Тут не только та марка, о которой вы говорили, – ответил Василий, открывая портфель и вынимая заветный альбом, – тут еще кое-что имеется, тоже наверняка интересное.

– Посмотрим, посмотрим, – Иван Павлович потирал руки в предвкушении, – посмотрим, что вы мне принесли…

Он глубоко вздохнул, вооружился лупой в аккуратной хромированной оправе и раскрыл альбом.

Белый Клык устроился возле ног хозяина. Он глубоко вздохнул и зевнул, продемонстрировав свои действительно белоснежные и неправдоподобно огромные клыки.