Дама с единорогом (СИ)

— Служение даме — честь для любого рыцаря, сеньора, — галантно ответил Леменор. — Тоже говорил мне мой друг, безнадёжно влюблённый в прекрасную Донну, взаимности которой не чаял добиться.

— И что же Ваш друг?

— Он по-прежнему верен звезде и клянётся не посрамить того доверия, которым облекла его любовь.

— Так дама ответила ему взаимностью? — разочаровано вздохнула баронесса Гвуиллит.

— Любовь всегда воздаёт по заслугам, — улыбнулся Артур.

— Я вижу, Вы привели с собой певца… Не удовлетворите ли Вы нашу скромную просьбу и не попросите ли его продекламировать что-нибудь, сочинённое во славу любви? — подала голос Жанна.

— Охотно, сеньора, я готов бросить к Вашим ногам сотни песен!

— Для начала порадуйте нас хотя бы одной, — усмехнулась Мелисса.

Коротко посовещавшись с бродячим певцом, баннерет понял, что большинство песен не предназначены для ушей невинных девушек, не искушённых в любви. Однако это препятствие было мужественно преодолено при помощи таланта исполнителя, на ходу сложившего любовную песню:

Своей красотой она сердце тревожит,
Словно шипами, ранит его.
Ни меч, ни лечение мне не поможет
Забыть мою пылкую к розе любовь.

Смогу ли сказать я розе, расцветшей

Среди сорных трав в далёком саду,
О тайной тропинке, меня к ней приведшей,
О том, что лишь розу свою я люблю?

Так жаль же шипами, коли моё сердце,

Как ранил умело копьём я в бою!
Я рад бы бежать — но куда же мне деться,
Когда я так сильно розу люблю?

Одна королева царит в моём сердце,

Одну я поклялся мечом защищать —
Так дай же, Господь, мне живому вернуться,
Чтобы к груди своей розу прижать!

После исполнения песни Мелисса с грустью заметила, что баннерету пора уезжать. На прощание Жанна всё же решилась одарить возлюбленного улыбкой.

Вечером её ожидал сюрприз: в тиши монастырского сада разлилась тихая песня. К сожалению, певцу не дали допеть, дабы не смущать неокрепшие сердца, и позорно изгнали.

Жанна была уверена, что пел приглашённый Леменором менестрель. Пел для неё.

Приди, любимая, приди,
Как сердце, ты мне дорога,
Приди в ту комнату, что я
Готовил только для тебя.

Расставил здесь диваны я

И гобелены натянул.
Ходить ты сможешь по цветам
И ароматы трав вдыхать.

Бродил один я по лесам,

Любил пустынные места,
Бежал от суеты людской
И не хотел глядеть в глаза.

Баннерет был счастлив, раз за разом восстанавливая в памяти все сказанные баронессой слова. До чего же она мила, до чего не похожа на свою подругу! Жаль только, что ему так и не удалось остаться с ней наедине. Кто знает, может, при следующем свидании она подарит ему что-нибудь со своими инициалами.

В Леменоре его ожидал сюрприз: приехал его давний друг, Клиффорд де Фарден (правда, частицу «де» из своей фамилии в связи с недавними событиями он предпочитал упускать, так что друзья и знакомые звали его просто Фарденом).

— Какими судьбами? — Артур поспешил проводить друга в главный зал, туда, где можно было спокойно посидеть, не опасаясь, что что-нибудь свалится на голову.

— Вижу, у Вас тут ничего не изменилось. — Клиффорд развалился на подушках и бесцеремонно первым налил себе элю. — Всё также ютитесь среди этой рухляди и мечтаете разбогатеть?

— На всё нужны деньги, — вздохнул Леменор. — Они, как известно, с неба не падают. Одолжили бы Вы мне немного.

— Дюжиной фунтов здесь не обойдёшься. Да и сам я не то, чтобы очень богат… — Несмотря на дружбу, барон не спешил делиться своими доходами. — Кстати, я к Вам по делу. У меня был человек от Оснея. Граф настоятельно советует Вам приехать в Шоур.

— Чёртово брюхо, опять! — взорвался баннерет. — Стоило мне задумать власть поохотиться, как ему опять что-то понадобилось! А Вы-то, Фарден, какого чёрта решили сообщить мне эту распрекрасную новость?

— Да вот решил избавить гонца от опасной поездки. Он ведь, собственно, ко мне приезжал, по другому делу, а тут вышла оказия… Знаете, в баронстве завелась банда молодчиков, грабивших и резавших всех без разбора, так я решил с ними разобраться.

— И успешно?

— Вполне. Троих убили, пятерых повесили. Тут, недалеко от Вас. Раз уж так вышло, решил к Вам заглянуть, чтобы Вы не захирели от тоски, — расхохотался Фарден.

Появилась служанка с охапкой сухой травы и куцей метлой. Сложив сено в уголке, она принялась энергично сгребать с пола старую траву.