Дама с единорогом

Элджернон молчал. Он весь сжался под его взглядом, съежился, будто котенок.

— Упал он, — ответила за него нянька.

Да, хлипкий и неуклюжий.

— Ты хоть знаешь, кто я?

— Да. Дядя, — выдавил из себя Элджернон.

Интересно, кто рассказал мальчишке? Может, супруга?

— Ну и трус же Вы, сэр Элджернон! — усмехнулся граф. — Я-то думал, у меня племянник, а не племянница.

— Я не девчонка и не трус! — насупился юный барон.

— Тогда хватит держаться за юбку! Ничего, я выращу из тебя настоящего мужчину.

Элджернон впервые посмел поднять на него глаза. Страха в них стало меньше, появилось любопытство. Ты у меня верхом ездить научишься. Хочешь ездить верхом?

— Не знаю, — пожал плечами мальчик. — Наверное. Я лошадей не люблю, мне собаки больше нравятся.

Хоть что-то, а то он решил, что мальчишка вконец обабился. Дэсмонд в его годы был не таким, да и он сам с удовольствием вертелся то на конюшне, то во дворе. А этот сидит дома с женщинами…

— Будут у тебя собаки, — улыбнулся Роланд. — Ладно, ступай и поторопи сестру.

Жанна долго не могла найти Дэсмонда. Наконец ей сказали, что деверь в конюшне.

Когда она вошла, он внимательно наблюдал за тем, как чистят его коня.

— Прошли бы в дом, составили компанию мужу. Помнится, Вы так хотели снова его увидеть.

— Я скоро приду, — не поворачиваясь, ответил он.

— Дэсмонд, почему Вы такой нелюдим? — улыбнулась Жанна и погладила потянувшегося к ней иноходца.

— Вовсе я не нелюдим! — обиделся юноша. — Просто о чем с Вами разговаривать?

— Я не так уж глупа, как кажется, — рассмеялась графиня, — хотя, увы, и не заменю Вам Ваших товарищей. Наверное, Вы по ним скучаете?

— Вовсе нет. Может, мы пойдем в дом, а то Вы легко одеты… — заботливо предложил Дэсмонд. Жанну порадовало, что, выбирая между ней и лошадью, он выбрал её. Всё-таки он славный юноша, и девушкам, наверное, нравится. Он чем-то напоминал ей покойного брата; только Герберт был младше, и бородки, пусть даже редкой у него не было, во всяком случае, она её не помнила. — Кстати, как мне Вас называть?

— По имени, — пожала плечами Жанна. — Или называйте графиней, если Вам так удобнее.

Он взял её под руку и помог взойти на крыльцо.

— Вам тут не страшно одной? — Дэсмонд по-прежнему предпочитал обходиться без обращений.

— Конечно, нестрашно! Да и потом, разве я одна? В замке много людей, и от них столько шума, что порой хочется хотя бы немного посидеть в одиночестве — а не получается.

— А Вы любите одиночество?

— Не то, чтобы очень. Но что это мы всё обо мне, совсем я Вас заболтала!

— Нет, — он удержал её руку, — поговорите со мной немного! Понимаете, — запинаясь, начал объяснять Дэсмонд, — я так давно не был дома, не видел мать и сестер… А тут Вы…

— Вряд ли я похожа на Вашу мать, — рассмеялась Жанна. Ей не хотелось возвращаться к мужу — так почему бы не поговорить с ним? В новом доме ей нужны союзники, а Дэсмонд, кажется, был дружелюбно настроен, нужно было закрепить свои начинания.

— Конечно, не похожи, — покачал головой Дэсмонд. — Мама совсем другая, хотя тоже красивая.

— Так я красивая? — Она невольно улыбнулась, заметив его смущение.

— Красивая, брату так повезло. Я всегда думал, что у него будет такая жена, самая лучшая, потому что мой брат самый лучший.

— Вы любите брата?

— А разве можно его не любить? — искренне удивился Дэсмонд. — Он меня вырастил, я всем ему обязан и убью любого, кто посмеет встать у него на пути.

* * *

Потушив свечу, граф присел на постель и погладил жену по волосам. Она лежала, прикрыв глаза, и, казалось, уже спала. Её волосы пропахли дымом, руки — пряными травами, которые она растирала для ужина, и ему нравилось это смешение запахов. Уткнувшись головой в её шею, он поцеловал её.

— Не надо, я устала! — пробормотала Жанна и отвернулась. Одеяло сползло с её оголившихся плеч; по коже забегали мурашки. Роланд провёл рукой по её плечу, потом скользнул по груди, животу…

— Граф, я же говорю, я устала! — недовольно пробормотала она и укуталась в одеяло. — Я хочу спать.

— Вы всегда хотите спать, стоит мне захотеть чего-то другого! — недовольно пробурчал муж.

— Залог благочестия — воздержание. Я забочусь о Вашей душе.

— Хватит, приелся я Вашей добродетелью! Мы живём не во грехе, Вы моя жена, и этой ночью я хочу быть с Вами.

Он решительно притянул её к себе, прижался к ней губами.

— Вы и так слишком часто занимаетесь этим, — возразила она. — Я боюсь, на нас наложат наказание… Ведь это грех!

— Что грех? — Роланд заглянул ей в глаза. — То, что я люблю свою жену? Но жену же!

— Но ведь этим следует заниматься только для продолжения рода. — Жанна села, обхватив колени руками. — И не часто. Часто — это похоть.

— Жанна Норинстан, я требую исполнения Вашего супружеского долга!

— Разве Вам мало? Я никогда не противилась, но в пост…

— Ничего, Бог простит! Я не так часто у Вас бываю.

Он прижал ее к себе и снова начал целовать.

— Роланд, мне нужно кое-что Вам сказать, что-то очень важное, — прошептала Жанна, пытаясь выскользнуть из-под него.

— Потом скажете, и так много болтаете, — сквозь зубы процедил граф.

Удовлетворив свой порыв, он лёг на спину и положил голову жены себе на грудь.