Дама с фюрером на спине

В целом Михаил решил, что Гитлер бессовестно и голословно умудряется обвинять целый народ, приводя от силы лишь пару-тройку фамилий журналистов, писателей и политиков, одна из которых — фамилия «Маркс». Для фюрера основоположник марксизма не просто по ряду причин одиозная личность, но воплощение того вечного жида, которого история услужливо предоставляет всем ищущим внешние истоки жизненных проблем, но не желающим анализировать собственный внутренний мир. До отставки «Лужка» (Каца по материнской линии) удобно было винить его, тоже, кстати, выпустившего книгу, во всех смертных грехах, если ты жил в столице. Теперь, когда его сменил Собянин, казалось бы, можно ожидать, что если кому-то из москвичей легче жить не стало, то виноват коли уж не сам бедолага, так хотя бы не мэр-еврей. Но любители поныть о том, что всё достало, отличники алкошколы, не видят никогда дальше собственных выделений.

Миша Маврошкин не употреблял спиртные напитки и на дух не выносил обычных, то есть умеренно пьющих людей. Им он даже посвятил специальную статью: «Лицо, умеренно пьющее (ЛУП)», и выложил её под своим именем в группе «Национального Антиалкогольного и Антитабачного Фронта» «ВКонтакте». В этой же группе он заказал себе белую футболку с красным логотипом НААФ на груди и неким символом того же цвета на спине. Цветовая символика скромно намекала на чистоту неотравленной крови. Символика же, заключённая в рисунке, который представлял собой «X», вписанный в окружность без дуги между ногами буквы и с надетым на центры верхних радиусов дополнительным углом («^»), скрывала более глубокий смысл: окружность означала трезвый и чистый дух, образующий НИМБ — Наркотически Инертного Молодого бойца; сочетание «X» и «^» образует два или три креста, в зависимости от того, как на них посмотреть. Эти три креста, по сути, достаточно традиционны для “straight edge”-культуры: «не пить», «не курить» и «не трахаться со всеми подряд». Третий, неочевидный крест являлся результатом синтеза двух первых. Целомудренно-верный крест нужно было ещё заслужить, найти в себе; впрочем, с двумя уже полученными это было достижимо вполне.

Для той же группы Миша с Ирой сняли в октябре совместное видеоинтервью, где агент НААФ убеждал пьющую экстравагантную леди сменить образ жизни.

Впрочем, сейчас в трезвой голове Маврошкина были не Слим и ЗОЖ, а фюрер и девушка с фюрером на спине.

Михаил вышел из последнего вагона на «Бабушкинской». Маршрут на «эйсеровском» телефоне в оффлайн-«Яндекс-картах», в которые закачал кэш столицы в удобнейшем масштабе, он глянул лишь формально — Маврошкин благодаря своей работе и сам прекрасно знал, где расположена Городская клиническая больница № 20, а также, что на улице Молодцова, в паре кварталов от больницы, находится универсам «Алина». Перейдя через трамвайные пути, Михаил по Енисейской продефилировал до перекрёстка с Ленской, повернул налево и оказался перед КПП со шлагбаумом. Не зная ни номер корпуса, который ему нужен, ни отделения, ни палаты, Миша стал названивать на тот номер, который удалял из памяти телефона бессчётное количество раз, и потому добавлять его вновь особого смысла уже не было.

Неонацистский абонент оказался недоступен. Вот те на! Утром слала «бомжа», напоминала, что именно привезти... Маврошкин прождал в надежде, что у Алины «сеть» не ловится, и скоро она сообразит походить по территории, минут пятнадцать, стабильно набирая номер подруги каждую минуту-две. Попробовал позвонить Варе — может, знает чего, но та почему-то звонок сбросила.

Когда пошёл мелкий снег, Миша начал действовать: подошёл к охране. Усатый и безусый, два мужика в форме, обоим лет по сорока, как раз беседовали с приехавшим навестить родственницу мужчиной. Вот о чём шла речь:

— Уже поздно, часы посещений закончились, приезжайте завтра... — мистер Усатый говорил правду: время, выделенное для желающих посетить больных, прошло, пока Маврошкин названивал Алиночке.

— Я что, зря ехал сюда?! — возмущался мужчина. — Пустите!

— Не положено... — вступил мистер Безусый. — Нам выговор от начальства будет.

Но в результате наглый напор победил, и мужчина триумфально прошёл на территорию больницы. Маврошкин лишь посмотрел ему вслед с завистью. Вот бы так уметь!

— Добрый день! Мне нужно к Снегирёвой Алине.

— Где она лежит?

— У неё что-то со спиной.

Мистер Усатый полистал документы:

— Гм... не вижу... о! Алина Снегирёва. В «гинекологии» она лежит. Только вот время свиданий уже закончилось.

Хотя Маврошкин был сильно удивлён тем отделением, в котором, как выяснилось, находилась девушка, он не подал вида. Лишь произнёс неуверенно:

— Передо мной же ведь мужчина был, его почему пропустили?

Усатый лениво бросил:

— Стоит одного только пропустить, так тут же все попрут!

Тем временем пришла Алинина эсэмэска-«бомж». Миша перезвонил и в двух словах обрисовал ситуацию. Сказав, что это странно: обычно пускают всех, она пообещала подойти сама.