Дама с коготками

– Прописана в общежитии, здесь рядом, а где на самом деле живет – не знаю.

Я пошла в общежитие, расположенное в соседнем здании. На вахте дремала старушка, настоящий божий одуванчик, она даже не пошевелилась при моем появлении. Длинный коридор явно нуждался в ремонте – пятна протечек на потолке, облупившиеся стены, потертый линолеум. Убого и грязновато. В первой комнате никого не было, четыре кровати и груда разбросанных мужских шмоток. Во второй встрепанная девица в тренировочном костюме поинтересовалась:

– Ковалева? Не помню! Какой курс?

– Она аспирантка.

– А, – протянула студентка, – тогда идите на пятый этаж, здесь первокурсники.

Пришлось наверх лезть по бесконечной лестнице, лифта здесь не существовало. Преодолев пролеты и задыхаясь, как выброшенная на берег рыба, я снова оказалась в длинном коридоре. Но здесь было чище и уютней, на полу подобие дорожки – неслыханная роскошь! Койку Ленки я нашла в седьмой комнате. Аккуратно застелена, подушка без наволочки, на тумбочке никаких вещей – впрочем, я и так знала, что девушка здесь не живет.

Ленкина соседка, долговязая, нескладная деваха, мучилась над заданием по французскому языку. Лучшего повода для знакомства просто не придумаешь. Через полчаса я решила ее проблему, девушка повеселела и предложила попить чайку. Я, естественно, согласилась, и на столе возникла оббитая эмалированная кружка с теплым, непонятного вида напитком.

– Когда Леночка придет? – лицемерно поинтересовалась я.

– Она тут не бывает, – радостно сообщила девица, – всего раз ее видела.

– Надо же, какая жалость. Ленина мама просила зайти, узнать, как дела.

Девушка призадумалась:

– Идите в 18-ю комнату, там живет Наташа Богданова, они вместе на первый курс поступали и до сих пор дружат.

Наташа Богданова явно собиралась уходить, потому что вертелась перед зеркалом, натягивая узенькие черные брючки. Узнав о моем желании передать Лене привет от матери, Наташа сощурилась и поинтересовалась:

– Вы, наверное, медиум!

– Почему? – оторопела я.

– С Ленкиной родительницей можно поговорить лишь во время спиритического сеанса. Она умерла, когда Лене исполнилось пять лет. Лену воспитывала родственница.

– Ее-то я и имела в виду, когда говорила о маме, – попыталась я выкрутиться.

– Тетка скончалась в прошлом году, – заявила Наташа и расхохоталась, – врете плохо!

Вот это был облом!

– Кто вы? И что вам нужно? – поинтересовалась Наташа. – Зачем Ленка понадобилась?

Мозги лихорадочно завертелись в поисках выхода.

– Ладно, – я плюхнулась на стул, изображая раскаяние, – извините за глупую ложь, но я вам сейчас все объясню. Мой сын сделал Лене предложение. Знаком с ней всего ничего, вот и решила посмотреть, где она живет, и разузнать о ней кое-что.

Наташа улыбнулась:

– Сколько лет сыночку?

– Двадцать пять.

– Можете не дрожать, Ленку ровесники не волнуют, ищет солидного мужика с положением, к тому же сейчас у нее бурный роман. Вашему сынуле ничего не светит.

– Деточка, вот родите детей, тогда и поймете, как болит материнское сердце. Вы ведь с Леночкой дружили, расскажите бога ради о ней.

Но Наташа оставалась безучастной. Пришлось выложить последний козырь:

– Заплачу за информацию.

Аспирантка сразу оживилась:

– За двести баксов сообщу всю подноготную.

Вздох облегчения вырвался из моей груди, но девушка истолковала его по-своему и сказала:

– Лучше один раз заплатить, чем потом долго мучиться. А рассказать есть что.

Я порылась в портмоне и вытащила две миленькие бумажки, в обмен на которые можно получить теперь все. Богданова придавила их пепельницей и начала рассказывать.

Лена родилась в маленьком, богом забытом городке Рязанской области. До Москвы чуть больше трех часов на поезде, но казалось, что столица находится в другом мире. Девочке не повезло с рождения. Мать беспробудно пила горькую и на вопросы ребенка о папе каждый раз называла другое имя. Зимой у них не было дров, теплой одежды и ботинок, летом становилось чуть легче, но есть девочка хотела постоянно. Когда ей исполнилось пять лет, мать ушла из дома и не вернулась. Ребенок, привыкший часто ночевать в одиночестве, первое время не расстраивался. Но через неделю, еле живая от голода, девочка вышла на привокзальный рынок и стала клянчить еду. Сердобольные прохожие отправили Лену в милицию, откуда путь пролег в детский дом. Из приюта девочку забрала невесть откуда взявшаяся тетка, сестра непутевой матери. Вздыхая и охая, женщина привела Ленку к себе на окраину города, в небольшой деревенский домик. Потом уже, став старше, Лена поняла, что доброта тетки имела вполне земное объяснение: взрослый сын женился, свекровь не ладила со снохой. Однокомнатная квартира, в которой была прописана Ленка, оказалась весьма кстати. Молодые отправились туда, а тетка стала растить племянницу. Женщина она была незлая, и девочка чувствовала себя вполне счастливой. Появились кое-какие игрушки, платья. А первого сентября Лена, как и все ее ровесники, отправилась в школу.