Дама с коготками

Тяжелый вздох вырвался из моей груди. Недавно прочитала в энциклопедии статью о страшно редкой птице. Ее нет ни в одном зоопарке мира, так как пернатое не живет в неволе. Я, наверное, тоже не могу жить в браке. Замуж выходила четырежды, каждый раз думая, что навсегда. Но уже через месяц начинались неприятности. Очередной супруг требовал горячей еды, чистых рубашек и пришитых пуговиц. Кроме того, полагал, что картошка, морковка и свекла прибегают домой сами, деньги зарабатываются кем-то другим, а заявляющиеся в час ночи пьяные друзья – дорогие гости. Возможно, в конце концов я бы привыкла и стала тащить семейное ярмо, как усталая лошадь. Но! Но у каждого мужа обязательно была мама. Точнее, это ему она приходилась мамой, а мне свекровью. И если мужья хоть чем-то отличались друг от друга, мамули у них были как близнецы.

Приходившая в гости Марья Андреевна закатывала глаза и, с обожанием глядя на Леню, сообщала:

– Даша, ты не представляешь, как тебе повезло. Ленечка такой аккуратный, он уже в пятнадцать лет пользовался ножом и вилкой, гости с умилением смотрели, как он ест, и говорили: «Маша, как ты воспитала сына».

Наталья Михайловна грозно сдвигала брови и вещала:

– Помни, мой сын – сокровище.

Алла Евгеньевна чуть ли не со слезами на глазах сетовала:

– С тех пор, как Костик с тобой, он так постарел!

Серафима Петровна, брезгливо поджав губы, ворчала:

– В первую очередь следует любить и уважать меня, мать, воспитавшую сына. Ты знаешь, что он до свадьбы собирался писать кандидатскую?

Потом на мою голову сыпались упреки в бесхозяйственности. Заканчивалось каждое замужество одним и тем же. Я складывала чемодан и возвращалась к себе – в двухкомнатную квартиру в спальном районе. Но от каждого брака что-то оставалось. От первого Аркадий, сын моего первого мужа от предыдущего брака. Он сразу привязался ко мне и стал звать мамой. Второе замужество подарило беспородную собачку Снапика. Она мне досталась в качестве компенсации за тяготы семейной жизни. Третий супруг оставил Машу, четвертый – кошку. Нет, больше не хочу замуж. О чем и сообщила домашним.

– Конечно, дело твое, – вздохнул Аркадий, – но уж больно эта девица противная, не хочется видеть ее рядом с тобой.

Я от души рассмеялась. Надо же! Дети решили, что мать сошла с ума и подалась в лесбиянки. Разъяснив им ситуацию, несостоявшаяся Сафо пошла спать.

Утром я позвонила в колледж на Полянке и попросила к телефону профессора Радова. Мне вежливо ответили, что психолог на лекции и освободится только в 14.20. Часы показывали десять утра. Времени предостаточно, и я поехала на квартиру к Сержу.

На связке болталось четыре ключа, я открыла дверь без проблем, вошла в темный холл, и на меня повеяло затхлостью. Уголовные кодексы всего мира квалифицируют вторжение в квартиру в отсутствие хозяев однозначно – как взлом. Попыталась успокоить бунтующую совесть. Во-первых, я не открывала замок отмычкой, а воспользовалась ключом, во-вторых, не собираюсь грабить, а просто посмотрю, в-третьих, должна же я узнать, кто убил Лариску?

В кухне послышалось рычанье, и душа ушла в пятки. Но оказалось – вода шумит в трубах. В кабинете все было так, как в день моей ночевки, даже кровать не убрана.

Кассеты лежали в ящичках, каждая с непонятными значками: 5аF; 7еК, 18оР. Их было много, больше ста. В первом ящике письменного стола обнаружились всевозможные счета и документы. Во втором какие-то статьи и заметки. В третьем небольшие книжечки, похожие на телефонные. Раскрыв первую, я поняла, что это прошлогодний ежедневник. Напротив каждого дня пометки. Стала листать. «13-е – лекция на факультете», «18-е – придет аспирантка», «20-е – 19иС». Ежедневников оказалось шесть, в четвертом я нашла то, что нужно. На последних страницах цифры от единицы до 128. Напротив каждого числа имя: 1– Петр; 2 – Мария; 16 – Николай. В следующем ежедневнике латинские буквы от «а» до «z» и фамилии: о – Кочетков, f – Слонов, w – Золотова; русские буквы в последней книжке раскрыли отчество. Они повторялись и были разноцветными. Зеленая «К» принадлежала Филиппову; оранжевая – Соткиной; фиолетовая – Звонареву.

Я быстренько порылась в книжках. Выходило, что голос на моей кассете принадлежал нелюбезному преподавателю Федору Степановичу Круглову. Сунув кассету на место, я отыскала в ежедневниках Римму Борисовну Селезневу и Павла Геннадиевича Шитова. Вытащила записи. Но прежде чем их прослушать, еще раз позвонила в колледж и удостоверилась, что Серж все еще на лекции.

Узнав чужие тайны, вздохнула. Неужели все кассеты содержат такую гадкую информацию? Просто клад для шантажиста. Ладно, съезжу сначала к гинекологине, узнаю, требовали ли у нее деньги. Если Селезнева тоже жертва шантажа, значит, сведения поступают от Сержа.

Приведя все в порядок, я вышла и стала запирать замок. Вдруг дверь квартиры напротив распахнулась, и выглянула дама без возраста, похожая на мальтийскую болонку.

– Слава богу, – сказала соседка, с любопытством разглядывая меня, – а то мы подумали, что Серж исчез.