Дама сердца

– На самом деле это я свел их, – похвастался Фокс. – На том званом вечере несколько месяцев назад. Я танцевал с Лили, а Эджа захлестывала ревность. Я сразу это увидел. Он буравил нас взглядом. Именно так я всегда понимаю, когда он ревнует ко мне. – Фокс помедлил и обратился к Эндрю: – Смотри, он снова буравит меня взглядом.

– Следующим будет мой кулак.

– Жаль, тетушка Айда не привила вам обоим надлежащие манеры, – заметил Фокс. – Вы оба вечно грозите прибегнуть к кулакам или грубым жестам. Я же полагаюсь лишь на присущее мне обаяние и, разумеется, на свое добросердечие.

– И уж точно не на умственные способности, – припечатал Эдж.

– Я счастлив за Эджа и Лили, – сказал Эндрю. – Беатрис надеется совсем скоро написать ваш портрет.

– Гм… – Фокс взглянул на Эндрю: – А она не говорила, когда собирается написать мой портрет?

– Конечно, – ответил Эндрю. – В ближайшее время она этого не планировала. Боится тебя рисовать. Говорит, на холсте запечатлеваются ее истинные чувства, и беспокоится, что в результате ты будешь похож на засиженного блохами крысенка. – Он пристально посмотрел на Фокса и добавил: – Даже если ее чувства не выльются на холст, ты все равно будешь выглядеть именно так.

– Беатрис видит его насквозь, – вставил Эдж.

Эндрю задержал взгляд на брате.

– Но ты так и не ответил, как тебя угораздило жениться.

– Ему не нужно отвечать, и так все ясно, – бросил Фокс. – Пришло время жениться. Производить потомство. – Он повернул голову к окну, вздохнув: – Печальная участь наследника титула. Он обязан продолжать род. Мне придется идти по той же дорожке.

– Может быть, тебе, кузен, стоит стать исключением, – пошутил Эдж. – Весь Лондон был бы тебе благодарен.

Фокс скрестил руки на груди:

– Ты снова буравишь меня глазами, Эдж.

– Не принимай презрение за ревность.

– Вы оба должны быть такими же счастливыми, как я. – Эндрю встал и улыбнулся. – И я действительно желаю тебе, старший брат, всего самого наилучшего.

– А я хотел бы выразить свои соболезнования, – хохотнул Фокс, – поскольку надеюсь, что ты на моем месте поступил бы так же.

– Я безмерно счастлив с такой женой, как Лили.

– По-моему, она – превосходный выбор.

Эндрю направился к двери.

– И по-моему, тоже, – поддакнул Фокс. – Мне стоило самому сделать ей предложение. Я просто не подумал об этом. Но я могу предложить руку и сердце Эбигейл.

– Даже не вздумай приближаться к Эбигейл, – приказал герцог. – Я познакомлю ее с достойными мужчинами, которые будут вести себя с ней подобающим образом.

Фокс улыбнулся:

– Обычно подобные предостережения меня не останавливают.

– На сей раз остановят, – заявил Эдж.

– Это же шутка, – засмеялся Фокс. – Ты всегда такой резкий!

– Тебе запрещено ухаживать за сестрой герцогини.

– Черт! – воскликнул Фокс. – Я только что понял. Если я унаследую графский титул, бывшая мисс Хайтауэр – Лили – будет превосходить по положению в обществе жену, которая у меня когда-нибудь появится.

– Не переживай об этом. Беатрис была графиней, но она уверяет, что я лучше любого пэра на свете. – Эндрю дошел до двери, потом остановился, и его глаза просияли. – А я, признаться, считаю ее умнейшей женщиной на свете.

Из коридора послышалось хихиканье, и в зал вошли Беатрис с Лили.

– Брак превращает слова истинных мужчин в ахинею. – Фокс поплелся к выходу за Эндрю, но помедлил, чтобы поклониться леди и поцеловать руку каждой. – Но если бы мои кузены не обрели вас, эти две драгоценности, первыми, я был бы счастлив просить каждую из вас стать моей невестой.

И тут из холла донесся какой-то суетливый шум. В комнату вошел Джейкc, камердинер Эндрю, неся на вытянутых руках вертящегося коричневого щенка.

– Беатрис, я говорил, что у меня для тебя подарок? – спросил Эндрю.

Джейкc поставил щенка на ковер, и малыш тут же убежал под кресло.

– Сэр, этот щенок оставил довольно грубый «подарочек» у меня в комнате. – Камердинер тряхнул руками. – Но я смог все убрать с помощью вашего шейного платка.

– Главное, чтобы это был один из тех платков, которые ты прожег, пока гладил, – сказал Эндрю.

– Это мог быть один из них.

Джейкc вздрогнул, снял волосок со своего камзола и бросил его на пол.

– Ты наверняка очень быстро полюбишь это милое маленькое чудовище, – утешил Эндрю.

– Только не я, – ответил Джейкc, поворачиваясь к выходу из зала. – Он так кусается!

И камердинер, снова вздрогнув, удалился.

Эндрю взглянул на Эджа, пока Беатрис пыталась выманить щенка из-под кресла.

– Слышал, ты как-то таскал приставную лестницу, пытаясь найти путь к окну твоей дамы сердца. А просто подняться по ступеням нельзя было?

– Добраться по приставной лестнице оказалось быстрее, – объяснил Эдж. – Я хотел подарить ей носовой платок – как символ своей любви.

– Так ты взобрался по этой лестнице, чтобы вручить ей какой-то носовой платок?

– Да, – сказала Лили. – И это был особенный платок. Его платок.

Зажмурившись, Фокс схватился за голову:

– Черт возьми, Лили! Нормальный мужчина не будет забираться по приставной лестнице, чтобы дать женщине свой носовой платок. Обычные ступени гораздо устойчивее. Что говорить, любовь и брак превращают мужской разум в кашу!