Дама сердца

– Что?! И это мне говорит какой-то ряженый буффон? – рявкнул Ла Крезо, не намереваясь выпускать ценную добычу из своих рук, он ещё сильнее стиснул Аньез.

– Пустите меня! Мне больно! – взмолилась девушка.

Но барон уже потерял над собой контроль и завалил молодую прелестницу прямо на стол.

– Ваше поведение, сударь, не достойно рыцаря! – не унимался Ригор.

– Что?! И это мне говорит какой-то бродячий щенок! – взревел барон и даже отстранился от Аньез.

Его свита вяло посмеялась, понимая, что назревают неприятности и так называемый «буффон» будет прав, если вызовет барона на поединок.

– Ваше сиятельство, не стоит связываться с этим рифмоплётом, – попытался урезонить барона один из вассалов, зная дурной характер своего сеньора.

– Ха-ха! – громогласно рассмеялся Ла Крезо. – Буффон и рифмоплёт! Я изрублю тебя на куски! – возопил он и попытался выхватить меч из ножен.

Его вассалы были явно обеспокоены.

– Ваше сиятельство, одумайтесь! – пытались они воззвать к его разуму. – Не хватало нам ещё неприятностей! Вспомните о том, что граф Бургундский ждёт вас в Бельфоре!

Но сии слова возымели совершенно противоположное действие. Ла Крезо не имел намерения отступать, его просто раздирало расправиться с Ригором.

– Я вызываю тебя на поединок, буффон! – в ярости воскликнул барон и, слегка пошатываясь, надел шлем.

Шлем с позолоченной отделкой, сделанный на заказ самим известным оружейником Питером Ройтленгером, выглядел роскошно. Барон отвалил за него десять су и очень им гордился.

– А твой шлем, буффон, я повешу перед замковыми воротами! Прицеплю к нему чёрное сюрко, дабы устрашать незваных гостей[67]! – пообещал барон приглушённым голосом.

Ярость охватила Ригора. Как смеет этот пьяный барон, оскорблять его, Чёрного Рыцаря?!

– Я принимаю ваш вызов! – спокойно ответствовал Ригор.

Аньез и её матушка одарила благородного защитника восторженным взглядом. Аньез вообще не ожидала, что заезжий рыцарь может заступиться за честь простой девушки.

Ригор надел шлем. Барон воззрился на его красный плюмаж и едко заметил:

– Павлин! Сюрко чёрное, а перья красные!

– Я – Чёрный Рыцарь! – с достоинством заметил Ригор. – И намерен посчитаться с вами!

Барон разразился неистовым смехом.

…Рыцари вышли из харчевни во внутренний двор и обнажили мечи. Барон, прилично пошатываясь, всячески оскорблял Ригора.

– Смотри на сей меч, щенок! Я сразил им множество врагов, когда ты ещё писался в штаны! Я изрублю тебя на куски!

Меч был действительно хорош, его клинок зловеще отражал попадавшие на него солнечные лучи. Ригор отчего-то не испытывал чувства страха. «Слава Богу – не копейный поединок… Противник изрядно пьян… А мечом я владею неплохо…» – мысленно понеслось у него в голове.

Противники начали сходиться, прикрываясь тарчами[68]. Барон сделал яростный выпад, Ригор же ловко отразил его. Ла Крезо не унимался и, напирая на противника, попытался поранить его руку нижней остро отточенной кромкой тарча.

Ригор ловко применил удар мендритте[69], как его учил де Лер, и увернулся. Барона охватила неистовая ярость, он сбросил шлем на землю, и снова ринулся на противника, оглашая окрестности диким воплем.

Но рассчитав свои силы, Ла Крезо потерял равновесие, пошатнулся и упал. Ригор не растерялся и тут же кинулся к барону, опустился на колени и приставил к его горлу мизерикордию, «кинжал милосердия», которым победитель в бою протыкал горло поверженного рыцаря.

– Сдавайся! Ты повержен! – воскликнул Ригор.

Но не тут-то было. Красная пелена беженства застелила глаза барона, он вопреки всякому здравому смыслу рванулся вперёд, пытаясь схватить противника… и мизерикордия впилась ему в горло.

Ла Крезо захрипел, изо рта у него потекла кровь…

– Матерь божья! Вы убили его! – воскликнул один из вассалов барона.

Потрясенный Ригор сидел подле Ла Крезо, того охватили судороги и он испустил последний вздох.

Повисла тягостная тишина. Аньез прильнула к матери. Та смахнула слезу: что же теперь будет?

– Поединок был честным! – наконец высказался вассал барона, по виду самый старший. – Я готов это свидетельствовать перед графом де Бельфором и нашим сюзереном графом Бургундским.

Свидетели поединка дружно закивали.

Карл приблизился к Ригору.

– Вы победили, сударь…

– Что?.. – Ригор воззрился на оруженосца бессмысленным взором, ибо только что впервые в жизни убил человека.

– Вы – Чёрный Рыцарь, и защищали честь женщины, путь и простолюдинки. К тому же этот сеньор оскорбил вас… Есть свидетели.

Карл помог Ригору подняться с земли. Один из вассалов подобрал с земли шлем, теперь уже бывшего своего господина, приблизился к Ригору и произнёс:

– Ваш трофей, сударь. Поединок был честным…

Все присутствующие пришли к единодушному мнению: поединок был справедливым и барон сам во всём виноват.

Вассалы посовещались и решили продолжить свой путь в Бельфор, дабы предстать перед взором Гильома II и рассказать о смерти барона Ла Крезо.

Хозяйка харчевни по сходной цене продала вассалам крытую повозку, те уложили в неё тело покойного сеньора и отправились в Бельфор.

* * *