Дама сердца

Эстела обнажённая стояла подле ложа, грудь её вздымалась…

Ригор встал и попытался приблизиться к ней.

– Я… я… прошу тебя, успокойся… Верь мне… – сбивчиво произнёс он.

Но Эстела не отстранилась от него, а, напротив, дала обнять себя и прильнула к своему рыцарю.

– Ты всё ещё хочешь увидеть мой лицо? – спросила она, взглянув на Ригора в упор.

– Да…

– Тогда ты будешь первым из мужчин, кто увидит его…

Она сняла маску и отвернулась, её прекрасные волосы, разметавшись, закрыли лицо. Ригор растерялся, но собравшись с силами, решил идти до конца.

– Эстела, повернись ко мне… Обещаю, ничего не скажу тебе, какая бы ты не была! Эстела повернулась. Волосы, по-прежнему, скрывали её лицо. Ригор аккуратно убрал их с лица девушки и обомлел…

Её лицо было изрыто глубокими следами от оспы. Чувство жалости обуяло его, он прижал к себе несчастную девушку.

– Скажи мне, чем я могу помочь тебе?

Эстела, не ожидая подобной реакции, разрыдалась.

– Ты первый, кто проявил сочувствие, в основном я вызываю отвращение… – всхлипывая, призналась она.

– А теперь тебе надо успокоиться, – сказал Ригор, увлекая свою Даму на ложе. – Утро вечера мудренее…

* * *

Ригор проснулся, его подушка ещё хранила аромат тела Эстелы. Он повернулся на бок и попытался обнять свою Даму… Но, увы, в его руки попала лишь пустота – Эстела уже успела покинуть ложе.

Ригор встал и оделся. На туалетном столике стоял медный тазик и кувшин с водой. Он умылся и вытерся специально приготовленными холстами[78].

Рядом с умывальными принадлежностями Ригор нашёл довольно длинное письмо на куске египетского папируса, написанное аккуратным убористым почерком.

Он приблизился к стрельчатому окну и начал читать. В письме Эстела излагала историю своей жизни, многое он уже итак знал.

В конце послания была приписка: «Лишь одно сможет помочь мне. И сие одно – чудо. Если ты согласишься помочь мне обрести прежнее лицо, без отвратительных следов болезни, вселив в меня надежду, ты спасёшь меня и сделаешь самой счастливой на свете…»

В комнату вошёл слуга. Ригор оторвался от письма и спросил:

– Скажи мне, где госпожа Эстела?

– Её нет, ваша милость, – ответил слуга.

– Как нет, так, где же она?

– Госпожа покинула замок, и просила передать вам, что будет ждать вас ровно через год в женском монастыре святой Клары, в местечке Виши, что южнее замка Мулен.

Ригор растерялся.

– Завтрак готов… оруженосец ожидает вас во внутреннем дворе… – сказал слуга, давая понять, что визит рыцаря подошёл к концу.

– Где моя одежда и доспехи? – резко спросил Ригор.

– Они в полном порядке, сударь, – заверил слуга. – Я помогу вам облачиться. Не пристало Чёрному Рыцарю носить одежду с чужого плеча… – добавил он и покосился на наряд гостя.

Он этих слов Ригор отчего-то ощутил себя потерянным. Франсуаза была для него почти что потерна, а Дама в серебряной маске упорхнула прямо из-под носа.

«А что я хотел? На что я рассчитывал? – мысленно корил себя Ригор. – Разумеется, она должна сделать попытку и вернуть утраченную красоту…»

… Ригор наскоро позавтракал, облачился в доспехи и, снова ощутив себя Чёрным Рыцарем, покинул Исуар.

Сначала Ригор хотел догнать Эстелу, но затем трезво рассудил, что она могла отправиться по одной из горных троп, о которых он и понятия не имеет и после длительных раздумий он всё же решил вернуться в Тьер.

Встреча с Франсуазой не принесла радости. Баронесса бросилась в объятия своего возлюбленного, рассчитывая услышать, что он избавил её от падчерицы.

Но, увы, чувства рыцаря изменились, его сердце более занимала Эстела, Дама в серебряной маске, несмотря на свою безобразную внешность. Ригор и сам не знал, как это случилось, поэтому не решился рассказать всю правду баронессе.

Он холодно отстранился от неё и произнёс:

– Увы, сударыня, я не смог выполнить ваш приказ, потому что опоздал. Дама в серебряной маске покинула Исуар в неизвестном направлении. Думаю, она туда больше не вернётся.

Франсуаза удивлённо воззрилась на своего любовника.

– Как?.. Неужели она отважилась отправиться в Мулен к своему родственнику? – недоумевала она.

– Не знаю. Ничего не могу вам сказать… – солгал Ригор. – Возможно, ей надоело заточение, и она решила вернуться к жизни.

Баронесса всплеснула руками, ей было недосуг, что любовник разговаривает с ней несколько холодно. В данный момент её волновала лишь падчерица.

– А, если она отправилась в Клермон-Ферран? – волновалась она.

– Возможно…

– Я должна опередить её… – выпалила на одном дыхании баронесса. – Да, но что я скажу графу Клермонскому?.. – переживала она. – Ведь барон ещё жив!

– Вашими стараниями, сударыня, ему недолго осталось. – Саркастически заметил Ригор.

Баронесса встрепенулась.

– Что ты хочешь этим сказать? – высокомерно спросила она. – И что вообще ты себе позволяешь?

– Ровным счётом ничего, баронесса. И потому я тотчас покидаю Тьер.