Дама в автомобиле, с ружьем и в очках

И вот я несся сюда, как сумасшедший, в надвигающейся темноте. Я ехал вверх по улице Аббатства, а вы спускались мне навстречу. Я последовал за вами в пивную у вокзала. Увидел этого дальнобойщика, ваше белое пальто, я не понимал, каким непостижимым образом оно здесь оказалось. Я до сих пор не понимаю, какими неисповедимыми путями вы его разыскали. Но какая разница? Я видел, как вы роетесь в карманах пальто, достаете конверт с деньгами, а другой, тот, что я собирался забрать у вас и не успел, еще наверняка лежит у вас в сумке. Я вошел внутрь, я снова мог уловить это биение жизни за стеклами ваших очков. Вы были очень красивая, Дани, когда поцеловали вашего друга в щеку, потому что в эту минуту вас озарила догадка – вы уже не сомневались в том, что произошло, хотя бы потому, что не может существовать два конверта на одно имя с одной и той же зарплатой. Да, вы были красивая, но превратились для меня в самого опасного человека на свете. Инстинктивно я тут же скрылся из вашего поля зрения.

Я наблюдал за вами, пока вы провожали своего шофера на вокзал, но не пошел следом. Слишком велик был риск, но оставался и шанс на спасение для вас – вы могли уехать с ним поездом, бросив «Тандербёрд» у пивной. И я дал вам этот шанс. Я слегка приоткрыл багажник, совсем немного, только чтобы убедиться, что там больше нет трупа Коба. Я вернулся к «ситроену», стоявшему по другую сторону крепостной стены. Позже я издали увидел, как вы вышли из здания вокзала и ищете меня глазами. Я смотрел, как вы проезжаете мимо меня в «Тандербёрде». Тогда я поехал следом. Убедившись, что вы направляетесь в Вильнёв, я выбрал другой путь, чтобы оказаться там раньше вас.

Я поджидал вас в темноте гораздо дольше, чем рассчитывал. Я держал в руках винчестер, который вы оставили на диване. Вы зашли и зажгли лампу в вестибюле. Мне пришлось резко отпрянуть. Вы замерли. Я видел ваш освещенный силуэт, а вы меня не видели. Но я должен был приблизиться к вам, выстрелить в упор, чтобы еще можно было подозревать самоубийство. Я сделал второй шаг, в то же время пытаясь предугадать, как вы будете защищаться. Я не сомневался, что вы броситесь к дивану, чтобы схватить ружье, которого уже там не было. И я подался вперед, чтобы преградить вам путь. И вот оказалось, что ни разу, до самого конца, я не смог просчитать ни единой вашей реакции. Я уже почти коснулся вас, но с опозданием понял, что вы идете не к дивану, а к лампе, горящей в вестибюле, и внезапно все погрузилось во тьму. Я услышал щелчок, быстрые шаги, стал тщетно искать на ощупь выключатель. Потом услышал шум и не сразу понял, откуда он. А затем ваш голос. Такой же четкий и уверенный, как обычно. Вы сказали: «Не двигайтесь, месье Каравель. Я только что отправила письмо, в которое положила оба конверта с зарплатами и кратко изложила суть дела. Оно адресовано мне самой, но, если я умру, его вскроют. Я не стала посылать его никому другому, потому что Анита – моя подруга, я люблю ее и хочу ей помочь. И не старайтесь зажечь свет в этой хибаре. Я вывернула пробки». Я ничего не забыл, Дани? Нет, забыл. Вы потребовали, чтобы я бросил «свое ружье», поскольку боитесь, «что будете вынуждены забрать его силой». Я даже не стал задаваться вопросом: а как именно? Я полностью доверял вам – по части генерирования невероятных идей вам не было равных.

Но я положил ружье совсем не поэтому. Я сел на диван, а потом, когда глаза привыкли к темноте, пока говорил, я видел неясное светлое пятно – вы сидели на подлокотнике кресла напротив меня.

Вы слушали меня, не перебивая, Дани. Я хочу узнать, где труп Коба. Потом вы заберете свои вещи и вернетесь домой. Я хочу, чтобы вы вели себя так, словно не имеете никакого отношения к этой истории. Я хочу, чтобы вы молчали, чтобы разорвали эти оба конверта. А я выберу самое благоприятное для всех решение. Я приведу все в порядок и пойду в полицию. Я все возьму на себя. Понимаете, мне не придется платить за это преступление такую же дорогую цену, как пришлось бы Аните. Я – обманутый муж, который исковеркал себе жизнь в приступе отчаяния, узнав о своем позоре. Я метался весь уикенд, но в конце концов решил добровольно во всем сознаться. Я найму лучших адвокатов и на сей раз сделаю все от меня зависящее, чтобы «подсунуть всем пшик». Можете мне поверить. Я проверну грандиозную сделку. Не исключено, что мне удастся отделаться условным сроком.

Вот так. Я старался, Дани, рассказать вам всю правду о себе. И если я выгляжу не вполне приглядно, то, по крайней мере, видно, что добро и зло – это две стороны одной медали. Я долго смотрел на вас. И все равно не понимаю, кто вы такая. Но вы-то должны понимать меня, ведь в какой-то момент вы поверили, что сами могли совершить то, что сделала Анита. Верните мне пробки, и давайте включим свет в «этой хибаре», а вы позвоните Аните, скажете, что все в порядке, пусть она ждет меня, а я изо всех сил постараюсь не задерживаться. Вот так-то, Дани. Зажгите свет. Спасибо за уикенд. Вот так.