Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле

— Здравствуй, Виктор! — приветствовала Надежда маляра, подойдя неслышно и остановившись у него за спиной.

Тот обернулся, узнал Надежду Николаевну и дернулся, как будто его укусила пчела.

— Опять вы? — проговорил маляр с неприязнью. — Ходите и ходите… Чего вам от меня надо? Да еще подкралась неслышно…

— Я вообще-то по своим делам шла, — ответила Надежда невозмутимо. — Смотрю — лицо знакомое… точнее, спина. Кажется, нога у тебя совсем зажила? А ты же вроде на больничный собирался?

— Это вас не касается, — проворчал Виктор. — Шли по своим делам — и идите, а то как бы опять в краске не испачкались… она, между прочим, плохо отмывается…

— Да ничего, прошлый раз отошла…

В это время из-за забора выглянула румяная особа лет сорока пяти или чуть больше, в розовой вязаной кофте, удивительно гармонирующей с цветом забора. На голове у нее была розовая пластмассовая заколка, и губы щедро накрашены ярко-розовой помадой.

— Виктор, с кем это ты разговариваешь? — спросила она, поджав губы. Маляр не ответил, тогда розовая дама взглянула на Надежду, и лицо ее вытянулось, в глазах появился испуг.

«Узнала, — с непонятным удовлетворением подумала Надежда, — маляр тоже узнал, только хорохорится, не желает свой страх показывать…»

— Вы… это… что тут? — спросила хозяйка невольно дрогнувшим голосом. — Вы это зачем?

— Да так — проходила мимо, — невозмутимо ответила Надежда Николаевна. — Смотрю — краска больно знакомая… точь-в-точь как на пансионате! Вот и остановилась, чтобы спросить — где это Виктор такую хорошую краску купил?

— Как на пансионате? — Хозяйка подозрительно взглянула на Виктора. — Витя, я же тебе дала денег на краску! Ты что же это делаешь? Ворованной краской мне забор красишь?

— Зачем ворованной, Дарья Борисовна! — возмутился маляр. — Почему ворованной? Вы ее не слушайте, она сама не знает, чего говорит! Я эту краску на ваши деньги купил!

— Это очень даже легко проверить, — с безмятежной улыбкой возразила Надежда. Она достала из сумки листок бумаги, приложила его к свежеокрашенному забору и спрятала в полиэтиленовый пакет.

— Это вы что такое делаете? — вызверился на нее маляр.

— Это я образчик краски беру, для экспертизы. У меня эксперт знакомый, он в два счета установит, та же эта краска, что на пансионате, или просто похожая.

— Мне неприятности не нужны! — воскликнула Дарья Борисовна, уставясь на маляра. — Ты уйдешь, а забор у меня останется! Купи новой краски и все перекрась! — С этими словами она развернулась и с оскорбленным видом удалилась в дом.

— Ну что вы всюду свой нос суете? — процедил маляр, оставшись наедине с Надеждой. — Одни неприятности от вас!

— Нет, Витя, — возразила Надежда Николаевна кротко, — это еще не неприятности. Ты еще не знаешь, что такое настоящие неприятности. Но это, Витя, у тебя впереди. Ты, Витя, очень даже запросто можешь влипнуть в дело об убийстве.

— О каком еще убийстве? — Маляр на глазах побледнел, отчего на его лице отчетливо выступили пятна ворованной розовой краски.

Надежда поняла, что он напуган, сломлен, утратил почву под ногами и сейчас выложит все, что только знает. Если только он действительно что-то знает.

— Об убийстве Анатолия Сыроежкина! — проговорила Надежда загробным голосом, отчего маляр побледнел еще больше, приблизившись к оттенку краски «белила цинковые».

— Да я этого Сыроежкина вообще знать не знал! — вскрикнул он дрожащим голосом.

— Тогда выкладывай — что еще ты красил этой краской?

— Да ничего я не красил… — забормотал маляр, но судя по тому, как забегали его глаза, Надежда поняла, что он врет.

— Ах ничего? — Она уставилась на Виктора пронзительным прокурорским взором. — Ты знаешь, Витя, мне врать не стоит! Ты, Витя, меня не зли. Потому что если я рассержусь, ты, Витя, вывернутой ногой не отделаешься…

— Он мне не велел говорить… — пролепетал маляр, отступая перед Надеждой.

— Он? Кто он? Выкладывай все, что знаешь!

Маляр молчал, трясясь как осиновый лист.

Тут Надежду подхватила волна вдохновения, она надвинулась на трясущегося маляра и прошептала ему прямо в ухо:

— Ты помнишь, что случилось с Костоломовым? А с «Ангелами ада»? А как сам ты с лесов сверзился? Так это, Витя, были только цветочки! Со мной, Витя, лучше не ссориться!

— А я что?.. Я ничего… — пролепетал маляр заплетающимся языком. — Я все, что скажете…

— Признавайся, что еще ты красил этой же краской?!

— На мебельной фабрике сторожку! — выпалил Виктор.

— На какой еще мебельной фабрике? — удивленно переспросила Надежда Николаевна.

— На той, что за парком… — выдохнул маляр.

— А кто тебе не велел об этом говорить?

Но Виктор оттолкнул ногой ведро с краской и бросился бежать.

Надежда с разочарованием смотрела, как он удирает — зигзагами, как напуганный заяц. Затем перевела взгляд на розовую краску, которая растекалась по траве и песку. Трава возле забора приобретала удивительно гламурный оттенок.

Да, поняла Надежда Николаевна, больше из этого маляра ничего не выжмешь, как из пустого тюбика зубной пасты! А это значит… это значит, что нужно заглянуть на ту мебельную фабрику, про которую говорил Виктор.