Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле

— Ах эту! — Майор бурно обрадовался, видимо, он ждал, что Надежда потребует от него чего-нибудь невыполнимого. — Не беспокойтесь, я немедленно распоряжусь! И камеру проветрим, вычистим…

И он не обманул: выходя из здания милиции, Надежда нос к носу столкнулась с Татьяной. Та не выглядела нисколько удивленной своим внезапным освобождением. Вместо пальто на ней был старый милицейский китель, судя по размерам, явно Раисин.

— Я же говорила, подруга, что тебя выпустят! — приветствовала Надежду Танька. — А как насчет извинений — были?

— Были! — подтвердила Надежда. — Все, как ты сказала! Оковы пали, темница рухнула, и вот она, свобода… — Она широко повела рукой. — Могу идти на все четыре стороны! А ты, Таня, куда пойдешь и что собираешься делать?

— Да что-нибудь придумаю… — отмахнулась та. — Танька Вареник нигде не пропадет! Индюков вон в гости приглашал — я, говорит, тебя перевоспитывать буду…

— На вот, возьми немножко денег. — Надежда сунула бывшей сокамернице несколько купюр. — У меня и самой не густо, но ведь у тебя совсем ничего нету…

— Да не надо… — Та сперва отмахнулась, но потом все же взяла деньги. — Спасибо тебе. Не знаю, как тебе удалось меня отмазать, но в любом случае спасибо! И желаю тебе, чтобы все у тебя утряслось!

— Ладно, давай прощаться, — рассмеялась Надежда, — а то мы с тобой как в том анекдоте про двух женщин, которые просидели двадцать лет в одной камере, а когда их выпустили, еще час разговаривали на перекрестке!

— Правда? — изумилась Танька. — А что, прикольно…

С этими словами она зашагала к центру города. Надежда проводила ее взглядом и направилась в пансионат.

Сперва она думала, что только заберет там свои вещи, но после вспомнила, что единственный поезд до Петербурга сегодня уже ушел и ей придется провести в пансионате еще одну ночь. Жалко, но что поделаешь…

Она прибавила шагу — и тут столкнулась с Сергеем Сергеевичем.

Он шел, погруженный в свои мысли, и заметил Надежду, только когда буквально столкнулся с ней.

— О, Надежда Николаевна! — Видно было, что он обрадовался встрече. — Я слышал, что с вами случилось, и хотел нанять для вас адвоката. Но смотрю, вас и без моей помощи выпустили.

— Выпустили и сняли все обвинения! Так что я сегодня у вас в городе последний день.

— Что ж, рад за вас! — На самом деле радости в его голосе не было, скорее, в нем звучали печаль и озабоченность.

— Что вас гнетет? Может быть, я могу вам помочь? — спросила Надежда Николаевна, которая была переполнена ощущением собственного всемогущества и хотела делать добро направо и налево.

— Спасибо за доброе намерение, но вряд ли кто-то в силах переломить ситуацию! Честно говоря, я расстроен последними новостями. Комиссия во главе с мэром приняла решение строить дорогу через парк. Значит, старинное имение обречено на снос, а после этого от нашего города ничего не останется… то есть, конечно, останутся бетонные и кирпичные коробки, останутся безликие кварталы пятиэтажек да пара торговых центров из стекла и бетона, но он уже ничем не будет отличаться от сотен невзрачных заштатных городков… он лишится главного — своей души, своей индивидуальности!

Сергей Сергеевич вздохнул и виновато улыбнулся.

— Да что я вас расстраиваю своими проблемами? Вы свободны, ваши неприятности кончились, завтра вы будете дома, с семьей — и я вас с этим поздравляю! Если позволите, провожу вас до дома… то есть до пансионата. Только нам лучше идти в обход, переулками…

— А что, там снова какая-то демонстрация? — поинтересовалась Надежда.

— Нет, с демонстрантами мэр разобрался — кого припугнул, кого подкупил, кого перетянул на свою сторону. А сегодня он сам вышел на улицу, к народу — общается с жителями города…

— Вот как? — заинтересовалась Надежда. — Так, может, мы с ним тоже пообщаемся?

Ей хотелось сделать какое-то доброе дело, прежде чем покинуть этот город. Кроме того, ей сегодня все удавалось, а в такие дни нужно стараться сделать как можно больше хорошего. И кто знает, вполне возможно, что та мистическая сила, что стоит за ней, поможет разобраться с парком и дорогой.

— Не знаю, что вы задумали, — вздохнул Сергей Сергеевич, — только мне кажется, ничего из этого не выйдет. Когда в деле замешаны большие деньги, никакие другие аргументы не принимаются в расчет!

— А мы все-таки попробуем! — решительно сказала Надежда.

Они прошли пару кварталов и увидели на перекрестке небольшую толпу.

В центре толпы стоял вальяжный мужчина начальственного вида и вещал хорошо поставленным голосом:

— Дорога, которая пройдет через наш город, вдохнет в Козодоев новую жизнь, создаст для горожан десятки рабочих мест. Не секрет, что наш город, хотя и расположен совсем близко к мегаполису, живет скучной, провинциальной жизнью. Теперь с этим будет покончено! По этой новой дороге Козодоев придет в двадцать первый век!

Мэр замолчал, довольный своей речью, и оглядел внимательную аудиторию.

— У кого-нибудь есть вопросы? — спросил он наконец.

Чуть в стороне от мэра стоял долговязый парень с микрофоном — корреспондент местной газеты.

Вперед выступила аккуратная старушка, открыла рот, но растерялась и замолчала.