Дама в очках, с мобильником, на мотоцикле

Прошло три месяца. Наступила зима, в городе творилось предновогоднее светопреставление. И вот в середине декабря вечером в квартире Лебедевых раздался телефонный звонок. Трубку взял Сан Саныч, и когда Надежда вышла из ванной, то услышала только слова мужа: «Да-да, обязательно будем, спасибо!»

— Это Игорь звонил, на свою выставку приглашал, — сказал Сан Саныч, повесив трубку.

— Ох! — Надежда непроизвольно поморщилась.

— А что случилось? — тут же забеспокоился муж. — Ты не хочешь идти, почему?

«Долго рассказывать», — подумала Надежда и тут же устыдилась — Игорь-то при чем?

За эти три месяца она с семейством Войтенко не общалась. Игорь срочно уехал в Бельгию, там возникли проблемы с его выставкой. Его жена, надо думать, вернулась из Козодоева, но Надежде не звонила. Чему Надежда была рада, поскольку усиленно старалась выбросить все козодоевские события из головы.

И вот теперь надо идти на выставку, там она встретит Галку…

— Надя, если ты не хочешь, мы не пойдем! — сказал ее проницательный муж. — Придумаем какую-нибудь отговорку.

— Ну что ты, — улыбнулась Надежда, — покажемся, похвалим работы, да и уйдем тихонько, а то неудобно перед Игорем.

Еще подходя к выставочному залу, они увидели огромный плакат, извещающий прохожих о выставке художника Войтенко.

Все было устроено с небывалым размахом. Раньше, как помнила Надежда, выставки были в полутемных подвальчиках, гордо именуемых галереями, либо же в клубах или в маленьких залах, теперь помещение было огромным. Народу толпилось там огромное множество — и все незнакомые. Какие-то крикливые девицы на высоченных каблуках, пузатые мужчины в дорогих полосатых костюмах, дамы постарше, увешанные бриллиантами и закутанные в меха.

— Полный бомонд, — прошептал Надежде муж. — Игорь и вправду стал знаменитым. Однако к картинам не протолкнуться, ничего толком не рассмотреть.

Все эти люди пришли сюда смотреть явно не на картины, они пришли потусоваться и показать себя. На подиуме возле Игоря толклись корреспонденты с микрофонами и телевизионщики с камерами.

— Надя, тебе шампанского принести? — Муж тронул Надежду за локоть.

Надежда не ответила, она во все глаза смотрела на Галку. Все в бывшей подруге было слишком — слишком обтягивающее платье, слишком громкий и визгливый голос, слишком высокие каблуки. Она суетилась, смеялась громко, закидывая голову назад — раньше Надежда не замечала у нее этой привычки. Волосы у Галки были пышно взбиты и выкрашены в более светлый, чем обычно, тон. Но лицо… вот лицо было абсолютно гладким, не омрачала его ни одна морщинка. Оно было настолько гладким, что в нем, как в зеркале, отражались настенные светильники. Помада на Галкиных губах была тоже яркая, раньше она такую не употребляла.

«Не может быть, — в смятении думала Надежда, — наверное, это косметика, визаж и все такое прочее…»

Она взяла себя в руки и призвала к спокойствию. Затем пригляделась внимательнее. Несмотря на то что Галка стремилась выглядеть молодой, этого не случилось. К такому лицу полагаются идеальная фигура, легкие плавные жесты, энергия, брызжущая через край. А откуда же это все возьмется? Из-за лица все огрехи были более заметны, то есть, на взгляд Надежды, Галка добилась обратного эффекта.

«Я просто завидую и от этого злопыхаю, — опомнилась Надежда, — это нехорошо».

Внезапно Галка оглянулась и всплеснула руками, затем пошла к ним с радостной улыбкой на губах.

«Ну ладно, — подумала Надежда, — не стану портить ей праздник».

Она сложила губы в приветливую улыбку и подобралась. Вокруг столько фотографов, еще попадешь в газету, надо выглядеть прилично.

Она сделала уже было шаг навстречу подруге и развела руки для объятий, но тут Галка проскочила мимо, не заметив ее и закричав громко:

— Танечка! Какой сюрприз! — буквально повисла на шее у полной, плохо причесанной дамы, в которой Надежда узнала известную критикессу. Та поморщилась едва заметно от такой фамильярности, но, помня о фотографах, тут же разгладила нахмуренные брови.

Когда они шли обратно к подиуму, Галка, не замечая, оттеснила Надежду плечом, да еще и наступила на ногу.

«Что б у тебя каблук отвалился!» — почти с ненавистью подумала Надежда, глядя ей в спину.

И тут же сообразила, что это там, в Козодоеве, каждое ее желание выполнялось, да и то оказалось, что не было за этим никакой мистической силы, а сплошной расчет.

— Пойдем отсюда, — повернулась она к мужу.

И тут раздались крики, шум и грохот. Оказывается, Галка, поднимаясь на подиум, зацепилась высоким каблуком за провод, протянутый телевизионщиками. Каблук отвалился, а Галка растянулась на ступеньках. Мало того — сильно обтягивающее платье не выдержало нагрузки и лопнуло по боковому шву.

Фотографы, обалдевшие от такой удачи, непрерывно щелкали камерами. К тому же, падая, Галка толкнула критикессу, та инстинктивно схватилась за переносной софит, и это он, падая, издал такой грохот. Теперь критикесса сидела на полу в окружении осколков и злобно смотрела на Галку. Вокруг вспыхивали блицы фотоаппаратов.