Дамасские хроники крестоносцев

Поступило сообщение о наступлении франков на мусульманские провинции с целью опустошить их и вызвать в них хаос,[272] и [эмиры Дамаска] стали вооружаться для нанесения ответного удара. Донесения о грабежах и пленении франками жителей районов Хаурана дошли и до Нур аль-Дина, который тоже начал вооружаться для нападения на них, сообщил правителям Дамаска о своем намерении вести священную войну и потребовал от них помощь в размере тысячи конных воинов, которых следует направить ему под командованием надежного предводителя. Тогда они заключили соглашение с франками о совместных действиях против любых мусульманских сил, которые могут атаковать их, и поэтому постарались отделаться от Нур аль-Дина посредством льстивых и притворных доводов. Узнав об этом, он отправился в поход и стал лагерем у Мардж-Ябуса, а также установил часть своих войск у Яфура.[273] Когда он подошел к Дамаску и находившиеся в городе узнали о его приближении, но не ведали о его дальнейших планах, они сообщили о нем франкам и вытребовали у них обещание прийти им на помощь в борьбе с ним. Франки направились в район Аскалона, чтобы перестроить Газу, но (получив это сообщение) их авангард прибыл к Баниясу. Нур аль-Дину сообщили об их приближении, но он не обратил на это никакого внимания, сказав: «Я не стану уклоняться от сражения с ними в священной войне». Между тем он запретил своим войскам грабить и наносить вред сельчанам, проявлял благосклонность к землепашцам, сняв напряженность (вызванную присутствием его армии), так что население Дамаска, его провинций и всех окрестных городов и деревень молилось за него. Перед этим в Хауране, Гуте и Мардже долго не было дождей, из-за чего большинство населения Хаурана оставило город из-за нехватки продуктов и нервозности, сокращения (?)[274] численности домашней птицы и стад, а также нехватки питьевой воды. Когда Нур аль-Дин достиг Баальбека, то по предрасположению судьбы и небесной милости небеса открыли свои фонтаны дождей и росы, и сильные ливни продолжались со вторника, 3-го дня месяца зу-л-хиджы 544 года (4 апреля), вплоть до следующего вторника. Водные источники переполнились, пруды Хаурана наполнились водой, мельницы начали вращаться, а посевы и растительность, пожухшие от жары, дали свежие зеленые побеги. Люди прославляли Нур аль-Дина словами: «Это все благодаря его благословенному влиянию, его справедливости и праведному поведению».

Затем Нур аль-Дин перенес свой лагерь в Авадж[275] и разбил шатры у Деревянного моста в [месте] известном как Маназил аль-Асакир[276] во вторник, 26-й день месяца зу-л-хиджа [25 апреля]. Он направил письмо Муджир-аль-Дину и раису, в котором писал:

«Цель моего пребывания в этом лагере заключается отнюдь не в том, чтобы вести войну с тобой или осаждать тебя. Меня побудили к этим действиям исключительно частые жалобы мусульман Хаурана и арабских землепашцев, чья собственность оказалась захваченной франками, а женщины и дети разбежались по всей стране, и которым не на кого надеяться. Учитывая власть, данную мне Аллахом, хвала Ему, я не могу не оказывать помощь мусульманам, не могу отказаться от священной войны против многобожников, имея для этого достаточно средств и людей, я не могу не протянуть им руку помощи, поскольку знаю о твоей неспособности охранять и защищать твои владения и о твоей нерадивости, которая заставила тебя обратиться к франкам за помощью в борьбе против меня, о том, что ты пообещал отдать им деньги бедных и слабых людей из числа твоих подданных, которых ты таким образом обманываешь и грабишь. Это грех перед Аллахом и всеми мусульманами, и у тебя нет другого выхода, кроме как без каких-либо оговорок оказать мне помощь тысячью конных воинов, которых следует направить под командованием надежного и храброго командира для захвата порта Аскалон и других мест».[277]