Дамба

И только в эту секунду Адольф Павваль осознал опасность. Захлопнул дверь и лихорадочно повернул ключ зажигания, нажимая левой рукой на все четыре кнопки стеклоподъемников. Мотор исправно заурчал. Адольф вывернул руль и дал полный газ. Колеса с визгом пробуксовали, ища опоры, и лимузин рванулся с места. За спиной сгущалась тьма.

Глава 2

Винсент Лаурин сидел в своей конторе. “Контора”… Аккуратный деревянный сарай к северу от Порьюса, построенный четырнадцать лет назад. Жизнь тогда катилась как по только что сбитому маслу. Разделенная комната, за перегородкой туалет и маленькая кухонька. На фасаде большой щит с надписью Helitours – вертолетные экскурсии. Четырнадцать лет Винсент зарабатывал, доставляя туристов к самым отдаленным горным озерам и тайным форелевым ручьям. Осенью приходила очередь охотников на куропаток. И конечно, саамы – маркировка оленей, забой. То и дело надо кого-то подбросить на летнее пастбище. Иногда приходится взлетать с тушей убитого лося, болтающейся под шасси. Свободная работа, свободная жизнь, свободные времена. И, если погода разрешает, – насладиться головокружительными видами. Мало кто представляет, как прекрасен его край с высоты птичьего полета.

Рекламный щит скоро снимут – этого потребовали адвокаты Хенни. Ну нет. Он вовсе не собирается стать свидетелем этого унижения. Скоро, очень скоро он отправится в свой последний полет – к горной цепи Порте. Представил вертикальную скалу, хруст ломающихся лопастей, себя самого в хрупком коконе стремительно несущейся вниз кабины. Ничего лучшего и не придумаешь. Прекрасный конец. Упасть с неба, как орел, как Икар. Несколько секунд ужаса… да, этих секунд не избежать. К сожалению, почти наверняка придется их пережить. И что? Несколько секунд ужаса, несколько секунд свободного падения между крутыми утесами – и все. Дальше тьма. Лампа погасла. Все, что останется, – склон горы, усеянный изуродованными обломками машины. Через несколько дней, никак не раньше, сюда доберутся парни в комбинезонах из комиссии по расследованию авиакатастроф. Будут карабкаться по склонам, искать причины, ключи к решению загадки. И что они найдут? Ровным счетом ничего. Никаких технических погрешностей, все системы вертолета работали нормально. В крови погибшего пилота ни капли алкоголя. Усядутся со своими термосами с кофе на каком-нибудь выступе скалы и начнут обсуждать – как же могло такое случиться? Что ж, бывает… на секунду отвлекся, потерял концентрацию, слишком близко подошел к скале. Надо же – именно он, с его-то опытом, с его-то мастерством…

Наверняка эти слова и будут произнесены на похоронах. Опыт, мастерство, тысячи летных часов в погоду и непогоду. “Небо было его домом”. И конечно, некрологи с фотографией. В “Норрландском листке” и в “Курьере”. И бесчисленные заметки, в том числе и в центральных газетах. “Известный пилот Винсент Лаурин погиб при аварии вертолета в горном массиве Порте. Вчера нашли тело, родственники поставлены в известность”.

Родственники.

Ловиса. Надо позвонить Ловисе.

Глухая пульсирующая боль во лбу, будто он только что, секунду назад, забил головой тот гол с великолепно поданного углового. Успел заметить растерянную гримасу на физиономии вратаря Нутвикена. Матч, конечно, любительский, но… сколько же лет прошло с тех пор? А сейчас… Многодневный, даже многомесячный недосып, часы непрерывных размышлений в слишком широкой двуспальной кровати, мучительное ожидание рассвета. Начинается новый день, а вчерашний еще не кончился. Только сон отличает их друг от друга, вот вчерашний, а вот уже сегодняшний. Но сна нет, а если не спишь, еще хуже – продолжается бесконечный день, поток, уносящий в бездну. Ни остановить, ни хотя бы задержать. Построить бы плотину в душе и закрывать на ночь. Дождаться желанной тишины.

Те считаные разы, что удается заснуть, – благословение Божье. Словно невидимая сестра милосердия кладет прохладную руку на пылающий лоб. Несколько коротких минут утешения – а потом рывком поднимаешься в постели, как пружина подбрасывает: что-то должно случиться. Будто охрипший старшина на зимних учениях ворвался, начал орать и трясти палатку.

Иногда надо переставать думать… но как это сделать? И как остановить реку? Как остановить фильм, поставить точку? Все, дальше я смотреть не хочу. Несколько минут, хотя бы несколько секунд того, что люди называют умиротворением. Иначе можно… да, по-иному не назовешь: можно сойти с ума.

Та же пульсирующая головная боль, в той же точке – над переносицей. Принять таблетку? Или выпить глоток аквавита? Сунуть голову в колодец и кричать, пока не полегчает? Господи, хоть бы что-то произошло… хоть что-то. Пусть что-то изменится, самую малость. Только не еще один такой же час, похожий на предыдущий, как тролли-близнецы.